Ночница. Коллекция ужасов

– Мы ищем один дом. – покидая салон, произнесла Чернова. – Может, вы слышали что-то о Василии Каланче?

Старуха запричитала и спустилась с веранды. Прихрамывая и покачиваясь, она вышла к незваным гостям с неподдельной тревогой на лице.

– Ребята-ребята… Что ж вам дома не сидится?! Вы вообще знаете, какое горе случилось в том доме? – развела руками женщина.

– Что-то слышали. Кстати, меня Костя зовут, а вас?

– Авдотья Павловна, – настороженно выдала женщина, разглядывая пришлых.

– Вы нас только не бойтесь, – оправдалась Варя, натягивая радушную улыбку.

– А чего мне бояться на восьмом десятке? Это вы, ребята, опасайтесь. Дурную вещь задумали.

– Извините, пожалуйста, а вы нам не расскажете подробнее о доме Каланчи? Где он находится и как туда добраться? – потупив взгляд, пробубнил Аяз. – Кстати, если вы продаете что-то, яблоки там или груши, – мы с радостью купим.

Павловна махнула рукой:

– Что ты, сынок! Здесь такого добра столько, что еще приплачивать нужно, чтоб забрали! Ступайте за мной – негоже торчать на улице в такую жару.

Друзья послушно двинулись вслед. В ветхом домике оказалось на удивление прохладно. От подобного контраста Варя покрылась мурашками. Во многом этому способствовала атмосфера, царившая в комнатах. Иконы. Очень много икон, распятья, ладанки и тома жития святых. Плотно задернутые шторы дарили этому месту полумрак, в котором мученические гримасы апостолов, повисавших на стенах, выглядели зловеще. Избушка казалась их темницей и местом постоянного истязания, а ее хозяйка – суровой надзирательницей, что не знает ни отдыха, ни пощады.

– Как тут у вас… свежо! – подметил Костя, растирая предплечья.

– Летом прохладно, а зимой – тепло. Не дураки избы строили! – усмехнулась Авдотья. – Вы, ребята, какой чай любите? Со смородиной или мятой?

– Нам любой, спасибо! – ответила за всех Чернова, боязливо оглядываясь.

– А ты, красавица, не переживай! Бог в доме – Сатана за порогом. В такой деревне, как эта, иконы – единственное спасение.

Варвара застыла в изумлении. Как старуха поняла, о чем думает гостья? И от чего спасается она изображениями святых? Идея вот так нагло и без приглашения наведаться в Якорёво больше не казалась забавной. Накатившая тревога так высушила горло, что девушка не нашла сил ответить.

– Дом, который вы ищете, слава богу, находится не здесь. Это поселение – копия того Якорёва, что существовало давным-давно. Место, где стояла изба Каланчи, проклято. Всего за год с небольшим оно опустело.

– Почему же? Всё из-за баек про жену Василия? – завелся Туманов. – Расскажите всё, что знаете, интересно – сил нет!

– Любопытство кошку сгубило, – просипела бабка, наполняя чайник из ведерца с чистой водой. – Таких ведьм в каждой деревне с дюжину! Их не любят, конечно, но как-то выносят. Тут история страшнее. Присаживайтесь, в ногах правды нет. Все поведаю, но сначала – напою чаем. Таков здесь обычай.

Разместившись за небольшим столом, друзья наблюдали, как старушка заваривает листья смородины. Стеклянные сосуды в латунных подстаканниках один за другим опускались на деревянную поверхность, укрытую скатертью. Городские нерешительно улыбались, ожидая новой команды.

– Ну что вы, соколики, пейте, не стесняйтесь! Угощайтесь конфетами! – сдернув тряпку с блюда на ножке, воскликнула Павловна. – Тут все вкусное, это внуки привезли, но зубы у меня уже не те. Ем только хлебушек в молоке, а вы – кушайте на здоровье!

– Благодарим! – кивнул Аяз, разворачивая карамельку. – А вы правда считаете, что рассказы про жену Каланчи – не выдумка?

– Ох, милок! Я бы и рада тебя утешить, но нет – бабка твоя была не просто ведьмой. Бес во плоти, не иначе!

– Но как вы… – Растерявшись, Абдулаев едва не выронил конфету изо рта.

– Глаза. Твои глаза. Я их сразу узнала. Такое по гроб жизни не забудешь. Страшной женщиной была она. Страшной, но в то же время несчастной! Волей нечистого вернулась с того света. Мать моя покойная была тому свидетель. – Авдотья сильно нахмурилась, отчего стала походить на мумию.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Костя. – Она что, сумела выбраться из могилы?

– Из могил еще никто не возвращался, сынок. Она умерла там, под землей. От остановки сердца или от недостатка воздуха, а может быть, от злости на тех, кто зарыл ее живьем. Тело погибло, но дух… Дух вобрал всю ярость преисподней и вернулся мстить. Вот уж где началась бесовщина! Та, чье имя я не поминаю всуе, явилась в годовщину собственной смерти. Прошла сквозь закрытую дверь и запечатала все выходы. Каланча тогда уже с новой женой сошелся. Говорят, она, как и бабка твоя, – Павловна холодно взглянула на Аяза, – ходила беременной. Одному черту известно, что творилось той ночью в окаянном доме, но живым из него выбрался только Василий. Супругу его и неродившуюся кроху сгубили. Зловредный дух растерзал их, порвал на кусочки. Прислугу нашли без памяти, с седыми волосами и белыми глазами. Поговаривали, если не смотреть ведьме в лицо – можно уцелеть. Каланча, вероятно, знал это правило. Хотя мне кажется, что ведьма татарская пощадила его лишь затем, чтобы мучить до конца жизни…