Ночное дежурство

Найджел запечатывает коробку клейкой лентой и загружает на тележку. Он спускает тележку на лифте и вываливает ее содержимое в фойе, откуда это всё заберут другие, после чего спешно возвращается наверх составлять отчет по нынешним складским запасам. Комнаты без окон больше его не пугают – теперь-то он тут не один. И все-таки когда он садится, то сразу вздрагивает от приглушенного голоса Вуди. Должно быть, Вуди услышал, как он вернулся, и что-то у него спросил. Поскольку Найджел не знает, о чем был вопрос, то не знает и что отвечать. Он издает неразборчивое мычание, в котором, вероятно, не угадывается должного согласия.

– Нам надо побыть здесь подольше, – произносит Вуди, но теперь ответом ему только молчание.

Глава пятая

Агнес

– Агнес, пожалуйста, подойди к девятому телефону. Ой, прости, я хотела сказать Аньес. Аньес, пожалуйста, подойти к девятому телефону.

Аньес подозревает, что некоторые нарочно неправильно выговаривают ее имя, но уж точно не Джил. Она прикалывает последний угол объявления «Устрой себе жаркую зиму» к торцу своего стеллажа, посвященного путешествиям по Европе, а потом спешно идет к телефону рядом с секцией «Юмор». Такое впечатление, что с телефонным аппаратом поиграл оставшийся без присмотра ребенок – трубка на ощупь какая-то замусоленная. Аньес держит ее двумя пальцами, произнося:

– Привет, Джил.

– Еще раз извини. Я вдруг забыла, как пользоваться внутренней связью. Столько всего приходится держать в голове, да?

– Мне кажется, уже скоро мы не будем даже задумываться об этом. А чего ты хотела?

– На первой линии твой отец.

– Спасибо, Джил, – говорит Агнес и нажимает кнопку с цифрой «1». – Алло?

– Анни! Джун, она у телефона. Значит, ты жива-здорова, Анни.

– Так и есть. Несколько бледновата и слегка морщиниста, но в целом в порядке.

– Для нас ты всегда выглядишь прекрасно. Но ты все равно должна больше заботиться о себе. Найди себе компанию, чтобы уехать в отпуск на пару недель, если не хочешь ехать одна, а не получится – походи в солярий.

– Да, папа, – отвечает Агнес, чтобы не возобновлять старый спор. В детстве она объехала с родителями половину мира, но теперь они слишком слабы для путешествий, да она бы с ума сошла от беспокойства, оставив их надолго одних. Притвориться, будто она куда-то уехала, еще хуже – тогда она вроде бы признается, что втайне мечтает уехать в отпуск.

– Между прочим, – произносит она, – ты не забыл, что нам запрещены личные разговоры на работе?

– Я думал, что запрещено болтать с друзьями. Мне как-то не пришло в голову, что члены семьи тоже считаются.

– Надеюсь, мы всегда будем и тем и другим, но ты чего звонишь? Что-то случилось?

– В новостях только что передали, что неподалеку от вас на трассе произошла авария. Как там погодные условия?

Агнес, конспиративно согнувшаяся над телефоном, разворачивается и смотрит через проход в окно. Тормозные огни гигантского грузовика, который выезжает с территории торгового комплекса, расплываются в затянувшем магазин тумане.

– Немного пасмурно, – признается она в телефон.

– Я тебя не слышу, Анни. Ты же знаешь, уши у нас уже не те, что прежде.

– Я сказала, небольшой туман, пап. Я буду особенно аккуратна по дороге домой. Знаю, что ты именно этого хочешь.

– И я не сказал бы, что это слишком много.

Она угадывает боль в его голосе – одиночество, в котором ни он, ни мать ни за что не признаются, одиночество, потому что их друзья теперь слишком старые, чтобы их навещать, – те из них, кто вообще еще жив.

– Ну конечно, – уверяет она его. – Вы с мамой присматривайте друг за другом, пока я не вернусь.

– Мы и дольше можем, Анни.

Эти слова могли бы быть началом семейного спора, одного их тех, которые длятся часами, не завершаясь ничем, потому что все они слишком стараются не задеть чувства друг друга, и приходится лавировать, учитывая все детали. Она отчаянно ищет способ завершить разговор так, чтобы он не ощутил себя отвергнутым, потому что где-то неподалеку слышится голос Вуди. Она косится на компьютерный терминал рядом с телефоном, набирает в окошке поиска первые пришедшие в голову слова: «Заболоченные Луга».

– Да, конечно, но это необязательно, – произносит она между тем. – Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь домой.

– Бедная девочка, хотя ты больше уже не девочка, разве что в наших глазах.

– Я всегда буду вашей девочкой. – Агнес кажется, будто она силится вытянуть себя из эмоционального болота, давно застывшего неподвижно. – Мне правда пора возвращаться к работе, – произносит она. – Поцелуй за меня маму.

– Мы с ней способны и на большее, – говорит он, хотя и должен понимать, что от таких намеков ей не по себе. Но это хотя бы означает, что в родителях еще осталась жизненная сила, и теперь она готова положить трубку. С компьютерного экрана пропало изображение, и в нем отражается кто-то, идущий выяснить причину. Однако когда она виновато разворачивается, никто к ней не идет. Должно быть, размытая фигура, поднимающаяся из серых глубин, ей померещилась. Но через мгновение действительно подходит Вуди, только откуда-то справа.

– Проблемы, Аньес?