Ночной извозчик

— Да будь я проклята, — выругалась наконец молодая девушка, — надо мне разобраться во всех этих делах, надо понять, кто расставил западню, в которую в попалась, надо отомстить — и я отомщу!

— Эй, юнга!

— Да, хозяин?

— Ты ничего не слышал?

— Ничего, хозяин.

— И ничего не видел?

— Я спал, хозяин.

— А, черт побери! Все-таки это невероятно.

Была полночь. Луна, наполовину скрытая облаками, едва отбрасывала слабый свет, и на палубе «Жанны-Мари» было темным-темно.

Однако папаша Дени не жалел усилий, чтобы разглядеть что-то на поверхности реки, неподалеку от баржи. Он высунулся из своей каютки, где спал вместе с матушкой Дени, и позвал юнгу, пристроившегося в трюме на матрасе.

— Что до меня, — говорил папаша Дени, — то я видел, ясно видел… вот ведь беда, что никак не узнать, что это такое… на этот раз я отлично видел… я как раз у окошка стоял, набивая последнюю трубку перед сном…

— И что же вы видели, хозяин? — взволнованно спросил юнга.

— Э, те самые пятна, черт побери! Знаменитые пятна! Наконец уж и я начинаю их бояться, прямо как матушка Дени! Вон, вон! Смотри!

Папаша Дени резким взмахом руки указал на середину Сены. Там, действительно, светилось какое-то пятно, как будто сияние плыло по воде вверх по течению.

И папаша Дени повторял:

— Что же это может быть? Привидение? Чья-то грешная душа? Все это к беде! А на тебя что нашло? Куда ты? Ах ты, черт…

Молодой юнга внезапно выскочил, полуодетый, оттолкнул папашу Дени и прыгнул в воду. Папаша Дени, перепуганный, звал его:

— Да вернись же ты, черт! Что еще за фокусы? Эй! Малыш! Вернись! Вернись!

Но добрый старик мог кричать до хрипоты. Маленький юнга оказался превосходным пловцом и двигался вперед так умело, что заслужил бы похвалы любого учителя плавания. Вскоре он подплыл к светящемуся пятну и уже думал, что сейчас разглядит его. Увы! Как только он достиг пятна, сияние погасло, как будто его потушили.

— Вернись… вернись… кричал папаша Дени, пугаясь все больше, так как отважного юнгу почти нельзя было разглядеть. — Да вернись же! Если это привидение, не надо его сердить!

Юнга вернулся на баржу. Поднявшись на борт, он спокойно сказал:

— Я, должно быть, спугнул его, ничего не увидел, оно исчезло как раз, когда я подплыл.

Но папаша Дени ничего не ответил. Теперь, когда молодой человек, целый и невредимый, был опять на борту «Жанны-Мари», старого речника внезапно охватил страх.

— В общем-то, — сказал он, — ты увидел, что ничего не увидел! Этого все-таки быть не может, расскажи-ка все начистоту.

Но молодой юнга пожимал плечами, явно стесняясь.

— Хозяин, я вам говорю, ничегошеньки я не видел, — говорил он с наивным упрямством и несомненной искренностью, — и это самая что ни на есть чистая правда. Конечно, уж если бы я хоть как-нибудь разглядел эту штуковину, я бы сразу вам рассказал… но, пожалуй, с ними шутки плохи…

Папаша Дени помолчал, потом спросил:

— И та ничего не слышал, когда оказался на самом этом пятне?

— Ничего, хозяин, к тому же мне показалось, что оно скорей под водой, чем на воде, и вы же сами видели, оно погасло, когда я был от него в семи-восьми метрах.

Папаша Дени с огорчением, с печалью покачал головой.

— Ах, вот беда так беда, — сказал он, — как подумаешь, что так мы и не дознаемся, что там такое творится; выходит, человек в начальной школе учился и от времени вроде не отстал, а все-таки от таких приключений кровь в жилах стынет…

И тут же посоветовал юнге:

— Ты слушай: если это пятно света опять вернется, я тебе запрещаю к нему подплывать и разглядывать… больно надо! Еще накликаешь беду на «Жанну-Мари», нет уж, спасибо большое. А теперь иди, переоденься, да поживее, еще простудишься, барахтался в воде, как пес какой… — И так как старик Дени был поистине добряком, он добавил. — И заметь, завтра ничего об этом моей старухе не рассказывай, она еще обозлится на тебя, решит, что ты в этом деле как-то замешан…

Глаза 11 НОЧНОЙ ИЗВОЗЧИК

Фандор выскочил из экипажа у дверей Префектуры полиции, а точнее, у дверей ее пристройки на набережной Орлож, и поднялся, посвистывая, по грязной, обшарпанной лестнице, ведущей в отдел парижского транспорта. Быстрым шагом прошел он по служебным помещениям, по бесчисленным мрачным коридорам, где одна к другой лепились таблички: «Тележки розничных торговцев», «Похоронные дроги», «Вывоз мусора», наконец, он подошел к обширной конторе с очень грязными матовыми стеклами в дверях и надписью на них черными буквами: «Посторонним вход воспрещен». Фандор вошел туда с весьма развязным видом.

— Привет, старик!

— Смотри-ка, Фандор!.. Как дела? Тысячу лет вас не видели… Что поделываете?

— Да так! Ничего хорошего…

— Но и ничего плохого, надеюсь? Все в той же газете «Ла Капиталь»?

— Да, все там же.

— Но, по-моему, прошло немало месяцев с тех пор, как там появилась ваша подпись под чем-то интересным.

— Да, это верно. Но, знаете, у каждого своя тема, не хочется менять.

— Да, ведь вы специалист по Фантомасу. Другого бандита воспевать не желаете!

И чиновник Префектуры разразился веселым, добродушным хохотом.