Ночной магазинчик

– Мы в курсе этого, дамочка, – отмахнулся он от меня. – Трофим, как никак, состоит у нас на учете и регулярно отмечается, знаете ли. В курсе мы и того, за что он был осужден.

– За что? – резко спросила я. – За изнасилование?

– Да не было там никакого изнасилования, – усмехнулся Кубышкин, снова сняв фуражку. Подумал и надел ее опять. – Онанист он, понятно. Больной. Осужден за то, что развращал какую-то малолетку, напугав ее до потери сознания. Пойман на месте преступления, так сказать. Голый сидел на раздетой девчонке и дрочил…

– Замолчите… – зло процедил Сеня, с издевкой добавив: – Старший сержант…

А меня уже трясло мелкой дрожью подступающей истерики. Сеня взял меня за руку, стиснув ее, от чего я немного пришла в себя.

– Отвезите нас в участок. Там и допрашивайте и этого не забудьте прихватить, – кивнул на Трофима Сеня.

– Ага, – взвился Кубышкин. – Щас… Тебя вот только не спросили, умник, и ты мне исполнением моих служебных обязанностей рот не затыкай, щенок.

– Я требую встречи с вашим начальством, и говорить буду только с ним. И отвечать буду на вопросы следователя, а не ваши, старший сержант. Ясно? Я этого так не оставлю! – завелась я, крича на Кубышкина.

Меня колотило так, что Сеня крепко обнял меня за плечи и прижал к себе, пытаясь успокоить. Я была бесконечно благодарна ему за то, что он перевел внимание Кубышкина, увлекшегося рассказом о прошлом Трофима, на себя, но успокоиться уже не могла.

– Мало того, что он убивает женщин, так он еще мне сам об этом рассказал и то, что выслеживал меня, выйдя из тюрьмы. Понимаете? Он хвастался этим!

– Да не может он быть этим серийным насильником! – выкрикнул в сердцах Кубышкин. – Он ведь на зоне петухом был, подружкой! Понятно!

– Слышь, Федорыч, маньяк, вообще-то, не насиловал свои жертвы, – тихо произнес долговязый полицейский.

– А тебе-то откуда знать это, Михрев, а? – резко отдернул его Кубышкин. Было заметно, что долговязый тихий Михрев раздражал его. – Кому это, вообще, может быть известно, если он полностью вырезал у жертв матки…

Перед глазами у меня все поплыло и Сене пришлось подхватить меня подмышки, чтобы я не упала.

– Маришь… все хорошо… слышишь меня… – словно из далека, доносился до меня его голос.

От его похлапываний по щекам, я постепенно пришла в себя.

– …они умирали от болевого шока… – говорил Кубышкин Михреву.

– Слушайте, кончайте трепаться, – резко оборвал их диспут Сеня. – Не видите, ей плохо…

– Что-о? – с тихой угрозой протянул Кубышкин. – Ты это с кем разговариваешь, щенок! Я гляжу ты все время нарываешься?

– Я не нарываюсь… Просто не нужно рассказывать при свидетельнице, только что побывавшей в руках маньяка, о его жертвах.

– Сеня, – слабо позвала я, вцепившись в его рукав.

– А че я такого сказал?

– А ты ни че не сказал… х-ли ты все время учишь меня работать…

– Да, мне по-фигу, как ты работаешь…

– Кажется, дамочке и впрямь плохо, – попытался в свою очередь урезонить Кубышкина, Михрев.

Не представляю, чем бы все это кончилось, но накалившуюся обстановку разрядило, появление увальня, посланного старшим сержантом, осмотреть пустырь.

– Нету ножа… – отдуваясь сообщил он, появляясь в темном дверном проеме.

– Хорошо смотрел? – с подозрением спросил Кубышкин.

– А то! – обиделся увалень. – У меня вон батарейка в фонаре скоро сядет.

– И в крапиву лазил?

– Обижаешь… О, это Трофим что ли?

– Трофим, Трофим… – проворчал Кубышкин наблюдая, как Михрев приводит его в чувство, тряся за плечи и спрашивая: «Где нож, Трофим?»

– Какой нож, Слава? – простонал, очнувшийся Трофим, и сев, со стоном схватился за голову. – Башка-то как трещит, будто три дня без просыпу пил…

– Не с перепою она у теnbsp; Ведь тогда, это объясняло, что инкогнито нам с Сеней соблюдать было ни к чему, если бы мы, на самом деле оказались любовниками, как расписал здесь Кубышкин. Сняв фуражку, он почесал затылок и опnbsp;– Ах-а, – сладострастно застонал за мной Трофим, не сводя с меня горящих восторгом глаз, получая чувственное удовольствие от моего страха и растерзанного вида. ять надел ее. бя болит. По темечку тебя хорошенько тюкнули, – посочувствовал ему Кубышкин. – Че ты здесь позабыл?

Трофим оглядывал стоящих над ним людей с невинным, ничего не понимающим видом. Сама простоnbsp;– Витек, осмотри здесь все, – неохотно велел старший сержант тому, кто только что осматривал подвал. та! Не столкнись я с ним один на один, не виси я на веревках в его подвале, смотря на него сейчас ни за чтобы не подумала, что он способен на подобное. Я дернулась было к нему, чтобы выцарапать ему глаза, но теперь Сеня удержал меня, схватив за плечи.