Ночной обход

Я чувствовал себя неуверенно. Как доктор, который должен проводить искусственную вентиляцию легких больному на незнакомом аппарате ИВЛ. Строганов же ощущал себя дирижером, которому доверили палочку и оркестр. Он светился от радости, раздувался от самоуверенности, но при этом стал жутко неуклюжим. Например, уходя из кабинета Борщевикова, споткнулся и сшиб ногой ведерко для мусора. Затем, уже находясь у Зволдина, он опрокинул на себя бокал с остатками вина, стал вытираться салфетками, а потом полез под стол, чтобы выбросить их в мусорку, хотя его уговаривали просто оставить их на столе.

Но, как говорится, все по порядку. После проверок со стороны Борщевикова мы вернулись в Сеченовский зал, где народ пил, танцевал и вел научные беседы. Там нас представили Виктору Вячеславовичу Зволдину, и мы переместились в кабинет последнего, чтобы спокойно пообщаться. Видимо, мы понравились Зволдину, поскольку из высокомерного победителя, каким мы его недавно видели на сцене, он превратился в обаятельного человека, гостеприимного, к тому же разбирающегося в фармакодинамике, фармакокинетике и биохимии нейрометаболических стимуляторов. А может быть, он просто был очень заинтересован в публикациях в «Ланцете»… Словом, мы сидели в удобных креслах за столиком и угощались напитками из бара в виде глобуса, а радушный хозяин читал нам лекцию.

– Нам говорили, что в МКБ занимаются проблемой долголетия. При чем тут тогда ноотропы? – поинтересовался я, когда он закончил свою речь.

Арсений, все это время молча сидевший с бокалом вина в руке, бросил на меня взгляд, выражавший поощрение.

Зволдин потер руки.

– Наши основатели-спонсоры, – стал он объяснять, – безусловно хотят жить долго и счастливо, поэтому и вкладывают в нас деньги. Но старый человек вовсе не означает мудрый, понимаете?

Я кивнул. А Арсений вставил:

– Да и молодой тоже.

– Ха! – усмехнулся Зволдин. – Так вот, они хотят не только жить долго, но и сохранить свой интеллект, память и разум. Поэтому параллельно с разработкой методов продления жизни мы занимаемся сохранением когнитивных способностей. Собственно, в моей статье и пойдет речь про метод, который мы разработали. Сочетание лекарственных препаратов и транскраниальной электростимуляции оказывает мнемотропное действие, дает психостимулирующий эффект, позволяет улучшить микроциркуляцию в головном мозге и так далее.

– Это какой-то новый препарат? – спросил я.

– В каком-то смысле, – чуть замялся рассказчик. – Мы взяли известные препараты и соединили их вместе. Ингибитор ацетилхолинэстеразы и антагонист глутаматных NMDA-рецепторов…

– Ах, вот оно что, рецепторы! – воскликнул Арсений, услышав знакомое слово. Тут-то он и облил себя вином. А пока он вытирался и выкидывал салфетки в корзину, стоящую под письменным столом, Зволдин доказывал мне преимущества отечественных дженериков перед оригинальными импортными препаратами.

– Скажите, – встрял в разговор Строганов, усевшись на свое место. – А на животных у вас опыты ставят?

Зволдин чуть скривился.

– Это, понимаете ли, такая деликатная тема… Может быть, мы обойдем ее стороной? – предложил он. – Все эти этические комитеты… Конечно, мы используем собак, крыс, кроликов, мышей…

– А змей? – поинтересовался Арсений.

– Змей? – удивился Зволдин и вдруг засмеялся. – У нас только одна змея, но она вряд ли позволит проводить на себе исследования. Кстати, основные испытуемые – это мы сами. Наши сотрудники…

– Они добровольно участвуют в экспериментах? – строго спросил Строганов.

– Ну конечно! – энергично закивал Зволдин. – Даже очередь из желающих была, когда мы изучали препарат для восстановления потенции. – Он хохотнул, но тут же продолжил: – И, разумеется, испытуемых предварительно обследуют. У нас четкие критерии включения-исключения. На днях пришлось исключить из исследования одну нашу сотрудницу, у нее выявилось скрытое заболевание крови…

– А какие еще могут быть причины для исключения из исследования? – как можно небрежнее спросил я. И поймал на себе косой взгляд моего напарника.

– Еще? – Зволдин пожал плечами. – Всякое бывает. Вот, пришлось снять с эксперимента одного доктора… – Виктор Вячеславович налил себе вина, затем спохватился и предложил нам. – Если интересно, могу рассказать.

– Да, очень интересно! – Арсений поднял свой бокал, предлагая чокнуться.

Раздался интенсивный звон.

– Некоторые наши препараты действуют как психостимуляторы, – стал рассказывать доктор, – и воздействие электрическими импульсами повышает выработку эндорфинов, серотонина…

– То есть они действуют как наркотики? – уточнил я.

– Могут вызвать эффект привыкания, – согласился Зволдин. – Ну, и другие негативные последствия. Поэтому мы тщательно мониторируем испытуемого – электроэнцефалограмма, функциональная МРТ, психологическое тестирование… – Зволдин сделал несколько глотков вина.

– И что это дает? – спросил нетерпеливый Арсений.