Ночной Охотник

Защитный магический кокон над Веспаркастом внезапно лопнул, выпустив наружу разрушительную энергию. Беорн, нечувствительный к магии, все же ощутил, как исчезло напряжение вокруг замка, и вдруг от мощного заклятия заболела голова, будто по ней стукнули тяжеленным мешком влажного песка. Мир покачнулся, угрожая опрокинуться, точно палуба подброшенного элементалами в шторм корабля, оборотень еле устоял.

Восприимчивый Рейк повалился на колени, выпустив из рук оружие и закрыв лицо ладонями. На горцев отголоски заклятия подействовали по-разному. Кто-то катался по залитой кровью земле, кто-то застыл, бешено вращая глазами и издавая сдавленное рычание.

Что бы это значило? Тролли нанесли удар и проломили оборону имперцев? Капитан терялся в догадках. В одном он был уверен: ничего хорошего падение барьера защитникам не сулит. Замок словно отворил настежь врата, приглашая нападающих на кровавый банкет, и тролли не заставят себя долго ждать.

Хорошо бы у местных магов оказался богатый арсенал свитков с заклятиями. Устоять перед ордой синекожих весьма непросто и рыцарям, а в Веспаркасте таковых всего десяток-полтора, личный отряд коменданта Гарена, ускакавшего к герцогу за подмогой, да так и не вернувшегося.

– Капитан! – рявкнул Виллем со смотровой площадки.

Из-за частокола скакнула огромная косматая туша, сбившая его и остальных стрелков вниз, точно игровые кегли. Невероятно быстро перемахнувшая преграду тварь, держа в зубах оборотня, приземлилась на горцев, при этом подмяла троих и стремительным тараном пронеслась сквозь порядок наемников к Тайберу. В скудном свете лун беорн разглядел громадный меховой ком и безвольно мотающегося из стороны в сторону, брызжущего кровью баста. Грудную клетку раздавило гигантскими челюстями зверя. Тем не менее Виллем старался нащупать на поясе кинжал.

Оборотня трудно убить. Ему можно сломать ребра, отрубить руки и ноги, лишить половины внутренних органов, но он выживет. Отлежится, подождет, пока затянутся раны, и возвратится к жизни, обуреваемый жаждой мести. Именно поэтому оборотней многие народы считают бессмертными, а бойцов школы Клыка и Когтя – непобедимыми.

Тварь дернула округлой башкой, ломая хребет наемнику, и выплюнула перекушенный пополам труп баста.

Ни удивительная регенерация, ни зачарованная на прочность одежда не спасет от более сильного и ловкого противника.

Тайбер кинулся вперед и рухнул на спину, выставляя над собой клинки фальшионов. Заговоренная колдунами школы и смазанная ядом сталь вспорола живот пронесшегося над ним зверя. Наемника протащило по дороге, прежде чем тварь резко выставила лапы, чтобы остановиться, и перелетела через голову.

Нельзя терять ни мгновения. Вскочив, капитан длинным прыжком покрыл расстояние до ворочающейся в вывалившихся внутренностях твари и, плавно скользя от раскрытой клыкастой пасти вдоль туловища, разрезал ей фальшионами бок.

В уши ткнул раскаленным прутом кошачий крик, зверь на удивление проворно для своей комплекции развернулся, полосуя десятидюймовыми угольно-черными когтями воздух. В беорна угодила жесткая лапа, бросив в стену ближайшего дома.

Тайберу показалось, он расслышал хруст собственных ребер при ударе о бревна. Спину и грудь пронзило десятками пыточных спиц, парализовав на долгий удар сердца.

«Двигайся, демон тебя дери! – стучала в висках мысль. – Она сейчас кинется и сомкнет зубы на твоей глупой старой башке!»

Беорн судорожно вобрал воздух в легкие, перебарывая терзающую грудную клетку боль, и встал. По крайней мере, если ему суждено сегодня уйти к предкам, он умрет стоя, как и подобает истинному воину. Ноги его трансформировались, мышцы наливались силой. Он завалит тварь, разорвавшую его бойца, исполнит свой долг перед павшим товарищем и сбережет живых любой ценой.

Над частоколом показалась морда второй чудовищной кошки.

Трехклинковый наконечник показался аккурат из середины спины гиганта, войдя в район солнечного сплетения. Хорошо насадился, наверняка внутренности разрезало на куски. Будь тролль по-настоящему живым – откинул бы коньки. Так нет, цепляется за существование, несмотря на рану. Хотя бы топором достать не пытается, ослаб, ручищу не поднимет. Только щерится, еле стоя на подкашивающихся ногах, и держится за древко упирающегося в наст трезубца, чтобы не упасть.

Скорость реакции – наше все. И боевой транс. Я успел ткнуть падающего на меня с занесенным оружием исполина и откатился из-под удара. До сих пор чувствую, как зазубренное лезвие раздирает одежду на плече и спине. Вроде до кожи не дошло. Подозреваю, случись иначе – не наслаждаться мне зрелищем опутываемого колючим кустарником синекожего. Девчата постарались, накрыв его своей сетью. Считай, не жилец он, сколько бы ни скалился.