Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

Присутствовавший на вечеринке фотограф «Лос-Анджелес таймс» Майк Ву сфотографировал присяжных с серьезными и мрачными лицами.

Придя домой, Синди не могла уснуть. Ее до глубины души тревожило чувство «ужасной несправедливости». У нее болело сердце при мысли, что Ричарда казнят из-за нее: она чувствовала, что, если бы она выстояла, она могла не дать присяжным достичь согласия. Она злилась на себя за то, что позволила другим присяжным убедить ее проголосовать за смерть, злилась она и на Даниэля, Артуро и Рэя Кларка за то, что они не предложили никаких смягчающих обстоятельств, которые позволили бы ей проголосовать против. На рассвете она все еще продолжала плакать, хотя ей уже нужно было готовиться к появлению вместе с двумя другими присяжными в местной утренней телепередаче.

В восемь утра она была в эфире. По настоянию ведущей Синди посмотрела в камеру и сказала Калифорнии, что Ричард заслуживает смертной казни. Но, быстро добавила она, его адвокаты плохо его представляли. Она сказала, что ей интересно, что двигало Ричардом, и она надеется, что когда-нибудь сможет с ним встретиться и поговорить.

Дорин постаралась записать выступление Синди по телевидению. Из всех присяжных Дорин презирала только Синди. Она видела, что Синди смотрела на Ричарда во время суда «как будто она голодна, а он был едой или чем-то в этом роде».

Она знала, что Синди принесла в суд Ричарду выпечку с надписью: «Я люблю тебя».

Гил Каррильо и вся его семья собрались у него дома, чтобы посмотреть «Охоту за ночным убийцей». Он очень гордился тем, что его показали на телевидении. Он знал, что фильм даже не затронул большую часть истории, и надеялся, что однажды полная история будет рассказана так, как она происходила на самом деле.

Когда фильм закончился, Каррильо устроили праздник. Не каждый день их показывали в кино.

– Это был момент гордости, один из самых запоминающихся в моей карьере, – скажет позже Гил.

Он знал, что помог поймать, привлечь к уголовной ответственности и осудить, возможно, самого опасного серийного убийцу столетия, того, кто приходил, когда люди спали в собственной постели.

Гил вздрогнул, только подумав о том, как Рамирес бродит по темным задним дворам, заглядывает в окна, истекая слюной при одной мысли о том, что беспомощная женщина – не важно, сколько ей лет – будет в полной его власти. Он с нетерпением ждал возможности еще раз поговорить с Ричардом, получить хоть какое-то представление о том, что, черт возьми, им двигало, что он делал, чтобы избежать задержания.

– Этот ублюдок – ходячая энциклопедия убийств, и я собираюсь выяснить, что ему известно, – скажет он позже.

Позже в тот вечер, когда они ложились спать, Перл заметила, как погрустнел Гил. Она спросила, что случилось. Он тяжело сел на кровать и ничего не ответил. Нижняя губа у него задрожала, как будто он сейчас расплачется.

– Что случилось, Гил? – спросила она.

– Я подумал об отце. Мне хотелось бы… Я хотел бы, чтобы он был здесь, разделил с нами этот триумф. Это ведь мой звездный час как детектива, как мужчины. Будет ли еще одно такое дело, такой же злобный и хитрый убийца, как Ричард? Я просто хочу… чтобы он был здесь, – и с этими словами он действительно расплакался, хотя плакал очень редко. Перл села и обняла его огромное тело.

– Он здесь, Гил. Он с тобой. Я это знаю. Я это чувствую, – сказала она.

Фрэнк Салерно фильм не смотрел. Он не хотел, чтобы ему напоминали обо всем произошедшем. Не сейчас. Джейн записала для него фильм на кассету.

Когда Каррильо и Салерно узнали, что Ричард не смог посмотреть фильм из-за выходок в душе, они решили, что было бы неплохо отнести пленку с фильмом в тюрьму, чтобы они посмотрели его все вместе.

На следующий день после выхода фильма в эфир они принесли в окружную тюрьму кучу плиток шоколада, немного попкорна и содовой. В комнате для допросов поставили видеомагнитофон и телевизор, чтобы они могли посмотреть фильм с Ричардом.

Ричард не ожидал, что игравший его Грег Круз будет на него похож, и сказал, что актеру будто нанесли черный воск на зубы, чтобы те выглядели плохо. Каждый раз, когда показывали, как из дома выносят тело, Ричард возбуждался. Он считал, что Мартинес – актер, игравший Гила, слишком маленький. Все над этим посмеялись.

Ричард спросил, не будет ли когда-нибудь книги о нем, упомянув, что есть парочка о Теде Банди и полдюжины о преступлениях Джека-Потрошителя. Салерно сказал, что не знает ни о каких договорах на книги и объяснил Ричарду, что гонорары пойдут на помощь семьям потерпевших от преступлений, в которых они все еще его подозревают, если он в них признается. Ричард сказал, что не будет говорить ни о чем, кроме упомянутого в обвинительном приговоре. Каррильо спросил, можно ли записать его рассказ. Ричард не разрешил.