Ночной охотник. История серийного убийцы Ричарда Рамиреса

На Ист-Андрикс-стрит он выключил двигатель и фары, бесшумно остановился и позволил своим чувствам впитывать ночь.

Доставщица «Геральд экзаменатор» Лони Демпстер ехала по Ист-Арлайт-стрит. Она сразу заметила его и поняла, что это тот же парень, которого она видела в ночь убийства Билла Дои. Когда она проезжала мимо, он сказал: «Эй, сука, какого хрена ты смотришь?», но она его не слышала. Она подумала остановиться и вызвать полицию, но не стала.

Убийца решил, что это хорошее место для его задумки, вышел из машины и неторопливо прошел к дому в стороне от Андрикс на Ист-Арлайт, принадлежавшему 60-летней Джойс Люсиль Нельсон. Бледно-желтый дом длиной в тридцать метров и шириной в пятнадцать. Вход слева, большой дуб на тротуаре перекрывает свет от уличных фонарей, создавая широкую тень. Он решил, что место ему подходит, и пошел прямо к входной двери, всего в пятнадцати шагах от тротуара. Одетый во все черное, он был невидим. Попытался открыть входную дверь, но та не подалась. Он подошел к левому окну, наступая на землю, оставляя глубокие, четко очерченные следы обуви. Не заперто – так что он снял сетку и легко поднял окно. Прежде чем войти, он отнес сетку на задний двор и оставил ее там, чтобы не вызвать излишних подозрений. Он потянул заднюю дверь – безуспешно – и вернулся к открытому окну.

Джойс Люсиль Нельсон жила здесь с мая 1949 года, была разведена и уже двадцать лет жила одна. Тридцать три года она проработала на конвейере в коммерческой компании «Коуст Энвелоп Компани». Скоро ей предстояло выйти на пенсию, и она планировала проводить большую часть свободного времени на поле для гольфа. У нее было два сына, Дейл и Дон, и пять внуков. Джойс была очень молода душой, часто садилась на пол, чтобы поиграть в настольные игры с внуками, и до сих пор могла делать сальто.

Об убийце она знала – читала в газетах о нападениях. Сын Дон даже предлагал ей поставить на окна решетки, но она отказалась, заявив, что не будет узницей в собственном доме.

Убийца проник в переднее окно дома Джойс Нельсон и нашел ее спящей на диване перед телевизором. Он удостоверился, что в доме никого нет, и, приставив ей к голове автоматический пистолет 22-го калибра, разбудил ее.

Пораженная, широко открыв глаза, она произнесла:

– О боже! Кто ты? Чего ты хочешь?

– Не смотри на меня, сука! Делай, как я скажу, и все будет в порядке!

Он схватил ее за волосы и потащил в сторону спальни, но Джойс Нельсон ему сопротивлялась и потребовала, чтобы он немедленно ушел. Ее требование привело его в ярость, и он ударом кулака повалил ее на пол, наклонился и быстро, работая кулаками, как поршнями, довел ее до потери сознания. Потом затащил ее в спальню за волосы и забил до смерти, пнув ногой в лицо с такой силой, что она резко покатилась по полу. На ее лице остался четкий след подошвы «Авиа».

Он обыскал дом, взяв все, что хотел: видеомагнитофон, украшения, часы, радиоприемник – и вышел через парадную дверь, как будто прожил в доме много лет.

Думать он мог только о сексе и убийстве, и снова продолжил охоту, поехав в Альгамбру, затем в Розмид, но не нашел подходящий объект.

В три часа ночи он вернулся в Монтерей-Парк и снова проехал по тихому, сонному поселению – справедливо полагая, что Джойс еще не нашли.

Он припарковался на Голливуд-Оук-драйв, вышел из машины и пошел по тротуару, заткнув наручники и никелированный автоматический пистолет 22-го калибра за пояс. На улице не было ни души.

Он остановился перед домом Софи Дикман, 63-летней медсестры психиатрического отделения. Это был ухоженный желтый одноэтажный дом с небольшой подъездной аллеей, ведущей к гаражу слева. На улицу выходило единственное окно переднего фасада. С одной стороны рос кипарис, с другой – высокая сосна, нет ставень на окнах и много тени.

Довольный тем, что нашел подходящее место, он подошел к переднему окну, за секунды снял сетку, но окно было крепко заперто, и он не смог его открыть. Но он не сдавался – подстегивавшая его одержимость делала это невозможным. Он обошел дом слева и нашел собачью дверку, просунул руку и, открыв дверь, вошел в дом.

Как всегда, он затих, давая глазам привыкнуть к темноте.

С фонариком в одной руке и пистолетом 22-го калибра в другой он направился к спальне Софи Дикман, нашел ее и убедился, что она одна. Он зажег свет и бросился к ее кровати.

Она проснулась, когда он бежал к ней из дверного проема. Он зажал ее рот рукой и произнес:

– Не смотри на меня! Только пикни, и я тебя убью! – Он приставил пистолет ей к голове. – Поняла, мать твою?