Ночной поезд на Марракеш

Уже целую вечность Викки стояла у окна, глядя, как павлин важно вышагивает по саду отеля. Утро выдалось пасмурным, что полностью соответствовало ее настроению. Она переселилась в номер, смежный с номером матери, впервые получив возможность насладиться подобной роскошью. Завтрак в постель на серебряном подносе, расстеленная на ночь постель, бельгийский шоколад в золотой фольге на маленьком блюдечке. И хотя шато Анри было весьма величественным, они вели довольно скромную жизнь, поскольку Элиза во всем предпочитала аскетичность, или простоту, как она это называла.

Отвернувшись от окна, Викки легла на неубранную постель и уставилась в расписной потолок. Каждые несколько минут она мысленно возвращалась к своей высокой белокурой кузине даже тогда, когда старалась не думать о ней. Викки готова была отдать что угодно, лишь бы Беа нашли живой и здоровой, но в голове постоянно мелькали оставшиеся без ответа вопросы, и это было мучительно. Почему застрелили Джимми? Где сейчас Беа? Где она?

«Думай о чем-нибудь другом, – приказала себе Викки. – О чем угодно. Например, о фильме. Думай о фильме».

Викки вспомнила, что Альфред Хичкок снимал первую часть своей ленты «Человек, который слишком много знал» в этом самом отеле, но когда она смотрела фильм в Лондоне, то даже представить себе не могла, что в один прекрасный день будет лежать на кровати в одном из здешних номеров. И вот теперь сюжет фильма оказался не настолько далек от печальной реальности: сейчас точно так же имели место убийство и похищение…

В фильме играли Джеймс Стюарт, которого Викки обожала, и Дорис Дэй, которую находила терпимой. Напряженный триллер гораздо лучше смотрелся на широком экране, нежели в реальной жизни. В реальной жизни от подобного напряжения Викки уже становилось дурно.

Внезапно она вспомнила годы раннего детства, годы еще до переезда в шато Анри, когда они с матерью и тетя Элен жили в своем безалаберном каменном доме в Дордони. Его стены были сложены из известняка, на окнах – деревянные ставни. Викки помогала красить их в пыльно-голубой цвет, оставляя больше краски на одежде, чем на самих ставнях. Начиная с семилетнего возраста Викки уже гуляла одна. Она выходила из калитки и бежала в сторону маленького поля, окаймленного дикими маками, где ковыляли смешные гуси. Она была счастлива, но в том же году Элиза вышла замуж за Анри, а Элен уехала к Этьену в Париж, и их старый дом выставили на продажу. А когда их двоюродная бабушка Розали умерла еще совсем молодой, то завещала свой мальтийский дворец Элен, Элизе и Флоранс. В результате Элен с Этьеном переселились на Мальту, и на этом все кардинальные перемены закончились.

Викки услышала стук в дверь между комнатами.

– Входите! – крикнула она и, когда в номер вошла ее мать, поспешно села на кровати. – Маман, почему о Беа по-прежнему ничего не слышно?

– Как только хоть что-то сдвинется с места, мы сразу об этом узнаем.

– А мы можем прямо сейчас поехать в касбу? – умоляющим голосом спросила Викки.

Она не могла понять, почему они до сих пор не уехали, хотя в глубине души подозревала, что Элиза просто оттягивает встречу с Клеманс.

– Этта говорит, шофер твоей бабушки… Ахмед… да?

– Да.

– Так вот, она говорит, что он приедет за нами в Марракеш, как только появятся какие-нибудь новости. И мы поедем с Ахмедом в касбу. Послушай, я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я решительно настроена встретиться с сестрой, как только смогу. А пока мы должны уладить здесь кое-какие дела. Альбом у тебя? – (Викки едва заметно кивнула.) – Давай, chérie, хоп-хоп! – Элиза коротко улыбнулась и стащила дочь с кровати.

– Ой, ты чего?! – рассердилась Викки.

Ну почему, почему, как только рядом оказывалась мать, она, Викки, начинала вести себя как капризный ребенок?

В сопровождении телохранителя, который по настоянию Тео следовал за ними как тень, они отправились в Медину, где в поисках дома Ива Сен-Лорана принялись блуждать по лабиринту пыльных мощеных улочек, по обе стороны которых выстроились квадратные розовые риады. К сожалению, от телохранителя было мало проку, так как он приехал из Касабланки и совершенно не знал города.

– Мы должны снова спросить у кого-нибудь дорогу, – сказала Элиза.

Администратор отеля в общих чертах объяснил, куда им идти, но они сразу заблудились, поскольку все вокруг выглядело совершенно одинаковым. Когда Викки с Элизой свернули с грязного участка голой земли на тупиковую улочку, они уже были мокрыми от пота. Повернув назад и снова миновав незастроенный участок, они пошли по другой улочке, которая уперлась в мечеть.

– Давай просто забудем. – Викки прижала пальцы к вискам. – Жара адская, и у меня уже раскалывается голова.

Элиза дотронулась до руки дочери:

– Пошли, трусишка!