Ночной сад

Меня до краев переполняло волшебство и тайна произошедшего, и писалось зверски, но, когда я перечла написанное, как всегда чего-то недоставало. Напрасно я взялась сочинять историю по реальным событиям. Я попробовала вставить в сюжет русалку, но лучше не стало. Я не дура и знаю, что нельзя написать рассказ, навалив в одну кучу разные идеи и надеясь на лучшее: ведь откуда бы истории ни являлись, они точно приходят не из твоего собственного благоразумного рассудка, но – тут я вздохнула – нельзя же не попытаться. Вот я и попыталась ещё раз, но снова ничего не вышло. Мне начало казаться, что история делается волшебной вовсе не оттого, что в ней написано о чём-то волшебном. История сама по себе кажется чудом. И я не могла отделаться от ощущения, что дело здесь даже не в авторе. Я хотела силой воли вдохнуть в свои истории магию, но не могла этого сделать. И это ужасно обескураживало. Немало людей пишут хорошие рассказы, но мало кто пишет волшебные. В результате я просто отправилась спать.

Я долго лежала без сна, прислушиваясь к пертурбациям в доме, но единственной пертурбацией была Сина, постучавшая в мою дверь, чтобы сказать, что ей нужно кое-чем со мной поделиться. Когда она ушла, у меня голова шла кругом, но, по крайней мере, после этого ночь прошла тихо.

* * *

Воскресное утро было ясным и безветренным. Большинство из нас пришли в себя или успешно притворялись, что всё в порядке. Когда мы спустились к завтраку, обнаружилось отсутствие завтрака, а также Глэдис. Встревоженная Сина пошла её проведать, сказав, что боится, как бы она не заболела, однако мне было очевидно, что после треволнений и кутерьмы последних дней Сина не сомневалась, что с ней могло произойти что угодно: привидения, НЛО – в деле незваных гостей ферма «Восточный Соук» не знала себе равных.

Когда Сина вернулась, она выглядела совершенно сбитой с толку.

Она села за кухонный стол рядом с нами, а мы, дети, все гадали, будет ли приготовлен завтрак или пора брать дело в свои руки. Поначалу Сина молчала, глядя перед собой и взвешивая что-то в уме, а затем повернулась к нам и сказала:

– Сегодня Глэдис готовить не будет.

– Батюшки, – воскликнула я, – никак марсиане?!

– Она говорит, сегодня у неё выходной. Говорит, таково требование профсоюза.

– Она член поварского профсоюза? – удивилась Винифред.

– Так она говорит, – повторила Сина. – И обвинила меня, что я использую каторжный труд на своей потогонной фабрике. Я сказала, что для организации потогонной фабрики нужна куча народу, а она говорит – нет, нужен только пот.

Покормив животных, Старый Том вошёл на кухню, увидел, что завтрака нет, и принялся не спеша варить кофе и готовить оладьи на всех. Узнав, почему Глэдис ничего не приготовила, он вроде даже обрадовался и сказал:

– Не беда, я зажарю курицу по-своему. Лучше курицы вы и не пробовали, ребята. Я смотрю, ты уже выбрала курицу, Франни.

– Да, – ответила я.

– Плохая несушка? – уточнил Старый Том.

– Ну, вообще плохая курица, – я отвела глаза. Мне бы не хотелось, чтобы Старый Том узнал, как именно я выбраковываю кур, и поэтому я сменила тему. – Сина, можешь сделать мне и Винифред бумажных кукол? – Сина делала лучшие в мире бумажные куклы. Она могла придать им любое выражение лица, какое захочешь. Мы с Винифред были слишком взрослыми, чтобы играть с бумажными куклами, однако не слишком взрослыми, чтобы владеть ими.

– Конечно, – согласилась Сина, и мы втроём придумали целое семейство чванливых-пречванливых кукол. Вилфред и Старый Том сидели на противоположном конце обеденного стола – завтракать мы перешли в столовую – и расписывали работу на день, так что никто не заметил, как Зебедия выскользнул из-за стола и сбежал в лес, где и пропадал до обеда.

* * *

– Мальчишкам, – сказала Сина после обеда, провожая взглядом удирающего Зебедию, – необходимо время и приволье, чтобы исследовать и попадать в переделки. С них нужно снять стружку, прежде чем они станут мужчинами. – И она набросала целую серию бумажных мальчишек, висящих на дереве вниз головой, падающих с утеса и тому подобное. Нас это ужасно позабавило – ведь мы тогда знать не знали, чем занят Зебедия.

День прошёл безмятежно и завершился вкуснейшей жареной курочкой на ужин. Глэдис почтила нас своим присутствием, но и пальцем не шевельнула, чтобы помочь в готовке или уборке: впрочем, мы, к её тайному неудовольствию, оставили это без внимания.

* * *

В понедельник утром Зебедия снова исчез в лесу.

Мы с Винифред как раз начали собирать яйца, когда мимо курятника прошёл Вилфред с тачкой.

– Я за компостом, – пояснил он. – Старый Том говорит, раз на картофельном поле и в огороде всё слажено, можно посвятить утро подкормке садов. Я развожу тачки с компостом по всем садам.

– Мне очень нравятся цветочные сады, – Винифред повернулась ко мне. Мы стояли бок о бок и смотрели, как Вилфред набирает лопатой компост из кучи рядом с курятником. – Какой у тебя любимый? Мне больше всех нравится тот, что с высокими цветами.