Ночной садовник

Молли знала, что словом «спекуляции» обозначают азартные игры с воображаемыми деньгами. Тот, кто соглашался на эту игру, мог вообще не иметь денег. Она посмотрела на человека, который сейчас стоял перед ней совершенно убитый. Сколько раз она мысленно вставала на его защиту, считая жертвой жестокой и эгоистичной жены! А сейчас, когда Констанция лежала без сил у себя в спальне, она вдруг поняла, кто здесь настоящая жертва.

– Вы, наверное, поступили неправильно, но вами двигали благие цели, – произнесла она, пытаясь не высказывать осуждение.

– Но я не пошёл на это… В том‐то всё и дело. Ситуация на рынках изменилась, инвестиции ушли. Мне приходилось влезать во всё новые и новые долги, чтобы расплачиваться с кредиторами. Банки арестовали мои счета, изъяли дом, забрали всё!

– И вы приехали сюда? В поместье, где выросли?

– Сначала я хотел продать эти земли. А затем вернулся в дом. И увидел дверь. И вспомнил всё. Как отцовское стремление к наукам привело нас сюда, как он выстроил дом вокруг дерева, чтобы сохранить секрет дерева втайне, как однажды ночью и он, и мама… – Бертран потряс головой, будто пытаясь избавиться от страшного воспоминания.

– Что с ними случилось? – осторожно поинтересовалась Молли.

Бертран улыбнулся, будто не слышал её.

– Когда я открыл дверь, я не просто вспомнил. Я нашёл там ещё кое‐что. – Он подбросил в воздух монетку. – Исполнение своего желания!

Бертран зажал монету в кулаке. Лицо омрачила тоска.

– Я думал, в этом наше спасение. И ты должна понимать: больше нам податься некуда.

Молли понимала. Она хорошо помнила, как они с Кипом остались вдвоём на улице. И она готова была на что угодно, лишь бы забрать его с улицы, – даже отвести в дом, против которого восставало всё её естество. Молли обняла себя за плечи, чтобы унять внезапный озноб. Как же хорошо дереву было известно, что нужно мистеру Виндзору. И что нужно ей, Молли! Оба они пришли к дереву в порыве отчаяния. Но не променяли ли они одну беду на другую?

– Что бы я ни делал, всё становится только хуже. Долги, займы… Точно огромная змея обвила меня и сжимает, сжимает свои кольца… – произнёс Виндзор будто сам себе.

Молли взглянула на ветку, торчавшую из стены и действительно напоминавшую змею.

– А у нас в Ирландии змеи не водятся, – сказала девочка, собираясь с мыслями. – Их всех изничтожил много лет назад добрый святой.

Бертран смущённо кивнул:

– Да, я слышал эту историю.

– А вот ящериц у нас полно. – Молли выглянула в окно, вспоминая. – Ящерицы, конечно, не змеи, но тоже кусаются. А уж в саду сколько от них вреда! Но есть одно давнее средство, чтобы от них избавиться. Надо дождаться времени, как только солнце сядет и станет прохладно, но ящерицы ещё не успели спрятаться в норки. И тогда берёшь раскалённый камень из печи и кладёшь посередине сада. Ящерицы ненавидят холод, поэтому сразу устремляются к камню погреться и залезают на него спать. И вот утром просыпаешься, приходишь в сад, а ящерки всё ещё сидят на камне, изжарившиеся заживо…

Молли отвернулась от окна и посмотрела на хозяина:

– Камень спасает их от холодной смерти, но убивает по‐другому.

Из холла донёсся слабый стон. Молли подошла к мистеру Виндзору и положила руку ему на плечо:

– Сэр, вашей жене на самом деле не нужны драгоценности или деньги, даже лекарства не нужны. – Она кивнула в сторону двери. – Ей, как ящерице из моего рассказа, нужно выбраться с холода.

Молли пристально посмотрела на хозяина в надежде, что он сумеет осознать её слова.

– Ты права. Права, – произнёс он.

Но Молли сильно сомневалась, что он её понял. Бертран Виндзор нагнулся и набил карманы собранными с пола монетками.

– Н-н-на доктора, – извиняющимся тоном пояснил он и, не подымая головы, вышел из комнаты.

Молли захлестнули эмоции. Смешались сожаление и стыд. Но испытывала она их не по отношению к Бертрану Виндзору, а по отношению к самой себе.

Тишину нарушил всплеск воды. Запахло морем. Обернувшись, Молли увидела, что в дупле что‐то появилось. Его наполнила тёмная вода, на поверхности которой плавал конверт с её именем. Молли подошла ближе. Мамин почерк, мамин любимый почерк. Письмо раскачивалось на волнах, ждало её…

35 Оживлённый спор

Настроение за ужином у всех было мрачное. Даже Алистер, который обычно веселился, задирая Пенни, молчал. Но стоило Молли войти в столовую вместе с Кипом, как он открыл рот:

– А этот что тут делает?

– С‐с‐с этих пор, Алистер, с‐с‐с тех пор, как в этом доме воцарился хаос, я не могу требовать, чтобы Молли сначала отдельно кормила нас, а потом брата. Сегодня он будет есть с нами, – сказал Бертран Виндзор и улыбнулся Молли. – Не будем церемонничать.

Молли усадила Кипа на пустой стул рядом с Пенни.

– Вы очень добры, сэр, – сказала она и легонько пнула брата.

– Очень добры, – повторил он, не в силах отвести взгляд от блюда с дымящейся бараниной, которую им удалось купить стараниями Хестер.