Ночной садовник

– Это невозможно! Конни больна! З-з-завтра приедут мои партнёры, и я не смогу заплатить им… – Бертран вскочил и в волнении зашагал по комнате.

– Так уезжайте прежде, чем они найдут вас!

– Ты не слушаешь! – взорвался хозяин. – Я должен остаться здесь. Рядом с деревом. К-к-как только оно даст мне достаточно денег, я…

Мистер Виндзор сжимал в руке ключ от зелёной двери. Он был глух к любым доводам. Нужны были доказательства. Молли бросилась к хозяину и вырвала у него ключ.

– Отдай! – крикнул он.

Но Молли уже неслась по лестнице вниз.

– Я отдам, сэр! Но сначала я хочу, чтобы вы увидели кое‐что!

Молли бежала вниз, а за ней гнался мистер Виндзор. Снаружи возле кучи листьев, с граблями в руках, их ждал Кип. Брат опирался на правую ногу, и Молли удивилась, почему он без костыля.

– Нашёл? – спросила она.

– Ага, – ответил Кип и отошёл в сторону. – Так себе зрелище.

Молли подвела мистера Виндзора к краю ямы, которая больше не была пустой. Внушительное тело доктора Крюка занимало всю узкую могилу. На лице ни кровинки, рот широко разинут в гримасе ужаса… И всё тело оплетено тонкими корешками, пожирающими его.

– Б-б-боже мой, – только и смог молвить Бертран. Ему явно стало нехорошо.

Молли не собиралась торопить его. Не собиралась ничего говорить. Она просто ждала. Наконец мистер Виндзор повернулся к ней.

– Он… м-м-мучился?

– Это случилось быстро. Он даже не успел вскрикнуть.

– Вы должны сказать ему спасибо. Это была ваша могила! – заявил Кип.

Молли метнула на брата красноречивый взгляд: к чему сейчас это злорадство? Она подошла к хозяину и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Доктора убили, сэр. Хладнокровно. И уверена, вы знаете, что это было за существо.

Виндзор молчал. Но выражение лица не вызывало сомнений: он знает.

– Плохо. Очень плохо… Доктор Крюк был важным человеком, джентльменом. Может начаться расследование, а потом тюрьма… – забормотал он в конце концов, отступая от могилы и заламывая бледные руки.

– На кону гораздо больше, чем тюрьма, сэр. Покажи остальные, Кип.

Кип сгребал листву, обнажая остальные могилы. Бертран наблюдал молча, но когда показалась последняя – самая маленькая, – он потрясённо прикрыл рот рукой.

– Под рост Пенни… – еле слышно прошептал он.

– Для каждого из нас приготовлена могила, сэр. Дерево выжидает, пока мы достаточно ослабеем и не сможем шевелиться, не сможем сопротивляться. А судя по вашему виду и виду членов вашей семьи, ждать ему осталось недолго…

Мистер Виндзор тряс головой из стороны в сторону, как ребёнок, который не хочет верить.

– Нет, нет, нет… Н-н-не может быть. Оно не так устроено. Доктор в чём‐то виноват. Он напугал его или вынудил…

И тут Бертран заметил отломанный сук.

– Кто это сделал? – спросил он глухим ледяным голосом.

Опершись на грабли, Кип пояснил:

– Это была случайность, сэр. Доктор помогал нам с ловушкой и…

Бертран взвился на месте:

– Что? Он – что? – Его лицо вновь исказил страх. – Если вы причинили боль дереву, если хотя бы подумали об этом…

– То что? – перебила его Молли. – То мы кончим, как Крюк? Какая разница, быстро или медленно? Все, кто оказывается здесь, кончают одинаково! – Молли говорила, а сердце норовило выскочить из груди, кровь прилила к лицу. – Вы считаете дерево чудом, сэр, но то же самое дерево загоняет людей в могилы!

Молли обвела рукой усеянную холмиками лужайку перед домом. Бертран проследил за её жестом и замер с открытым ртом. Было не понять, осознавал ли он до этого момента, что скрывают зелёные холмики. Во всяком случае, теперь он искал что‐то глазами среди могил. И Молли внезапно пришло в голову, что ведь далеко не все погребённые здесь люди – чужие. Для Бертрана Виндзора, по крайней мере.

– Ваши мама с папой, сэр… они ведь тоже здесь?

– Никогда не замечал этого… – молвил Бертран Виндзор, растерянно качая головой. – В ту ночь… в ночь, когда всё случилось, я был у себя в комнате. Родители спорили в холле. Отец изменил мнение о дереве. Решил, что мы болеем из‐за него. Хотел срубить его или полить ядом – точно не помню. А вот бурю я помню хорошо. – Он стиснул зубы. – Ни грома, ни ливня. Только ветер. От него весь дом ходил ходуном. Отец кричал внизу. И оттуда же доносился этот нечеловеческий звук, будто с отцом внизу есть ещё кто‐то или… что‐то. Мама зашла ко мне в комнату. В её глазах был жуткий страх. Она подняла меня с постели и сказала: беги! Беги и никогда сюда не возвращайся! Я был тогда мальчишкой, я не знал, как быть… – Голос у него дрожал, но не от страха. – Она помогла мне выбраться через окно, и я упал на землю. Звал её, уговаривал тоже прыгнуть, но её уже не было.

Виндзор смотрел в никуда, чёрные глаза его блестели. Молли сразу узнала это выражение ужаса в них. Именно так смотрела она сама, когда родители втолкнули её в шлюпку и исчезли. Это был стыд человека, которому посчастливилось выжить.

Молли откашлялась, чтобы вернуть себе голос:

– Если бы вы не убежали, то сейчас лежали бы в одной из могил. А ваша мама хотела, чтобы вы жили. Ели, спали, дышали, смеялись. Встретили свою жену. Завели детей. Бежать неплохо, если бежать навстречу хорошему…