Ночной театр

Аптекарь примолкла, спохватившись, что вряд ли стоило рассказывать такие ужасы при ребенке, но мальчик, похоже, ничуть не испугался. Он ковырял деревянную скамью ржавым гвоздем, который неизвестно где нашел. Наверное, ему доводилось видеть и не такое. Странно, подумала девушка, приходится убеждать мертвецов в том, что призраки существуют. Когда она договорила, учитель кивнул с серьезным видом, точно был согласен с ее матерью. Есть многое на этом свете – а впрочем, и на том, кто знает? – чего никто не может объяснить.

– Вы уж не сердитесь, что вам приходится с нами возиться, – сказал учитель. – Что мы явились к вам в таком состоянии.

– Нет-нет, я вовсе не это имела в виду. Вы не такие призраки, я же понимаю. И за меня не беспокойтесь. Подумаешь, одну ночь не посплю: ничего страшного. Иногда приходится, если у нас тяжелые пациенты.

Сквозь открытые двери в лечебницу влетело перышко; ветерок отнес его к самым дверям операционной. Учитель проводил его глазами.

– Бог даст, все будет хорошо, – утешила его аптекарь.

– Надеюсь. Теперь все в руках доктора-сагиба.

– Сагиб что угодно вылечит. Сколько людей к нам приходило, совсем больные, с такими распухшими ногами и животами, что стоять-то не могли. А сагиб принимался за дело, и через несколько дней они уходили от нас на своих ногах. Ему под силу вылечить что угодно.

Мужчина печально улыбнулся.

– А мертвецов лечить ему доводилось? Возвращать к жизни трупы?

– Не теряйте веры. Вы уже наполовину живы. А сагиб позаботится о другой половине.

Учитель уставился на свои ладони, точно хотел разобрать начертанное на них, и аптекарь, улучив минуту, сменила тему:

– Вы узнали, кем были в прошлых жизнях?

Учитель не ответил, и она добавила:

– Наш семейный астролог говорил, что, когда мы рождаемся, наши души обо всем забывают и мы каждый раз живем как впервые. Но на самом деле у нас было много жизней. Сотни. И когда мы умираем, вспоминаем их все. Это правда?

– Как вам сказать. Не уверен. Может, конечно, и так, но мы ничего не вспомнили, по крайней мере, я не помню прежних жизней.

– Правда? Может, память возвращается не сразу.

– Вполне возможно. Как знать?

– Наш астролог говорил мне, что в прошлой жизни я была преданной женой. В той жизни мой муж тяжело болел, был с детства прикован к кровати, и я ухаживала за ним день и ночь, мыла его и до последнего чистила его раны. Я, разумеется, ничего этого не помню, но астролог составил для меня карту и там все прочел. Он сказал, что, поскольку я верно служила мужу и никому не делала зла, в следующих жизнях буду пожинать плоды своих добрых дел. Все это он рассказал мне перед помолвкой, я тогда еще и лица мужа не видела. Астролог сравнил наши гороскопы и сообщил моему отцу, что мы с мужем созданы друг для друга и в этой, и в следующих жизнях. Я обо всем об этом позабыла и вспомнила лишь теперь, когда мы прятались от пьянчуги. Я лишь хочу вам сказать, что сегодня поняла, почему астролог отвел меня в сторонку и все это рассказал, хотя я ни о чем его не спрашивала. Должно быть, он увидел в моей карте, что однажды мне будет очень страшно и захочется убежать, но это окажется испытанием, которое посылают мне боги, чтобы проверить, сумею ли я служить другим и в этой жизни, как в прошлой. Астролог хотел, чтобы я знала: благодаря моим добрым делам ничто не сможет причинить мне зла. И я решила, что мне нечего опасаться. Я помогу вам вернуться к жизни, сделаю все, что в моих силах, чтобы сагиб закончил работу. Теперь я понимаю, что мне не надо бояться ни за себя, ни за мужа.

Лицо учителя исказила гримаса, у него задрожали губы. Аптекарь не поняла, что в ее словах так его взволновало. Мужчина хотел было что-то сказать, но тут лязгнула задвижка, и дверь операционной отворилась. Аптекарь вскочила на ноги, а за ней и учитель с сыном. Учитель уставился на нее, и взгляд его она разгадать не смогла. Странный он все-таки, подумала девушка, но учитель уже отвернулся от нее и бросился к дверям операционной, откуда вышел хирург, а за ним и жена учителя. Оба двигались неуклюже, точно картонные. Аптекарь едва не ахнула, увидев забинтованную шею женщины.

Учитель взял жену за руку.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – лицо женщины оставалось совершенно бесстрастным.

– Точно? Тебе не больно?

– Нет. Не больно.

– Осторожнее, – предупредил хирург. – Другой конец трубки у нее в трахее: утром это поможет ей дышать.

Наверное, ей будет больно, подумала аптекарь. Ведь даже взрослый человек падает на колени и заходится кашлем из-за попавшей в дыхательное горло крошки, а тут целая пластмассовая трубка. И сагиб словом не обмолвился, как прошла операция. Не сказал, выживет ли пациентка. Они провели в операционной три часа, а он упомянул лишь о трубке да о повязке на горле.