Ночной театр

— Что-то случилось, сагиб? Вы здесь? В такой час? В чем дело?

— В общем, да, случилось. Можно и так сказать.

— Принеси сагибу стакан воды, — велел он жене, не сводя глаз с хирурга.

— Не надо воды, — отмахнулся тот. — Возможно, моя просьба покажется вам странной. — Его вдруг осенило, что и мертвые начали разговор с этой же фразы.

— Сагиб?

— Идемте со мной.

Лечебница на холме светилась, как маяк. Они молча прошли мимо деревенских домишек и лачуг; у подножия холма хирург наконец заговорил — медленно, аккуратно подбирая слова: некоторые ему пришлось отыскивать в словаре, которым он уже не надеялся воспользоваться. С каждым их шагом окна лечебницы сияли все ярче. Луна не взошла, и казалось, будто холм — окраина мира, а дальше ничего нет. Когда они добрались до вершины, хирург почувствовал, что задыхается, словно проделал длинный путь, и замолчал.

Муж аптекаря уселся на корточки в считаных метрах от входа, обхватил голову руками и принялся тревожно расспрашивать хирурга: что же из этого выйдет? Ведь призраки являются с одной-единственной целью — изводить живых. Вдруг они вселятся в нас? Станут преследовать, сведут с ума? А то и убьют?

Хирург, устав от собственного недоумения, отвечал, как мог, но ответы не убеждали даже его самого. Какое он имеет право требовать преданности от этих двоих? Необходимость просить о помощи казалась ему унизительной, но иначе ему не справиться. Аптекарь присела рядом с мужем; на хирурга она старалась не смотреть.

Он убежит и ее с собой заберет, подумал врач. Бессмысленно рассчитывать на что-то другое. Что ж, они в своем праве: если уж мертвецы способны передвигаться, живые тем паче вольны располагать собой.

На пороге показался силуэт: сын учителя прислонился к дверному косяку. На поперек лежавшей на земле полосе света от лампочки чернела его длинная тень. А надо всем этим раскинулось чернильное небо с тонкими, как острие булавки, белыми точками. Поймав взгляд хирурга, мальчик попятился в коридор; лицо его оказалось на свету. Ребенок смотрел виновато, словно понимал, что по-хорошему его тут быть не должно — в этом месте, в этом мире. За его спиной появились родители.

— Что ты тут делаешь? Сагиб велел ждать внутри. — Учитель нервно покосился на мужа аптекаря, на хирурга, повел было сына вглубь коридора, но хирург жестом остановил их.

— Это они, это они, — аптекарь вцепилась в руку мужа.

— Да, это они, — подтвердил хирург. — Мертвецы. И они пришли вернуть свои жизни, а не забрать ваши.

Муж аптекаря отпрянул, потер глаза, вытаращился на мертвецов, снова потер глаза — наверное, пытался отогнать галлюцинацию, как совсем недавно хирург. Тот же, впервые увидев мертвецов за пределами лечебницы, поразился, что они выглядят совсем как живые среди этих скамеек, лампочек и выцветших стен, словно в коридоре совершенно естественно сосуществовали обитатели того и этого света. Сейчас мир мертвых от мира живых отделял лишь дверной проем, и поди разбери, кто на какой стороне.

Аптекарь встала, помогла мужу подняться. Хирург отвернулся, стараясь не слушать, о чем они шепчутся. Вид мертвецов убеждал лучше любых слов.

— Раз вы считаете, что это можно сделать, — наконец побелевшими губами произнес муж аптекаря, — то мы вам верим.

— Если хотите уйти, уходите.

— Вы сделали для нас и для всей деревни больше, чем кто-либо другой, сагиб. Мы перед вами в долгу.

— Если вы решите уйти, я пойму, — повторил хирург, в глубине души надеясь, что они воспользуются случаем и убегут. — Правда пойму.

— Мы не можем бросить вас. Мы сделаем все, что вы скажете. А на остальное воля Божья.

Хирург кивком поблагодарил их: на большее его уже не хватило. На лице его застыло угрюмое, тревожное выражение. Он развернулся и направился к лечебнице.

Учитель встретил его на пороге:

— Быть может, не стоит больше никого вмешивать, сагиб? Чем меньше людей знает о нас, тем безопаснее.

— О вас никто не узнает, кроме этих двоих, — ответил хирург. — Без их помощи мне не справиться: тогда вас ждет вторая смерть.

С этими словами хирург шагнул в коридор. Теперь на нем лежала ответственность и за мертвых, и за живых. Учитель явно хотел сказать что-то еще, но хирург не желал его слушать.

Шесть

— Посторожите здесь, — велел хирург мужу аптекаря. — Если что-то заметите, позовите меня и спрячьте их.

— Да, сагиб.

— Возможно, потом мне понадобится ваша помощь, пока же я должен определить, насколько тяжелы раны и как их оперировать.

— Как скажете.

— Вы не думаете, сагиб, что люди увидят в лечебнице свет и что-то заподозрят? — спросил учитель.

— Порой, когда не спится, я сижу тут ночь напролет, — ответил хирург. — В деревне к этому привыкли. Да, свет может привлечь внимание. Но это неизбежный риск. Ну что, кто первый?

Учитель похлопал сына по плечу.

— Сначала он, сагиб, потом моя жена. А мной займетесь, если останется время.

Женщина отвела глаза, и хирург догадался, что, пока его не было, учитель с женой спорили из-за этого и пришли к такому решению.