Ночной звонок

— Не знаю, не знаю, — покачал головой прораб и потрогал тюбетейку. — Лично я ничего не слыхал, да и не вслушиваюсь в досужие разговоры. Нам на стройке не до уличных сплетен, не до уличных хулиганов. И не до милиции. Повторяю: у нас своя задача. План давит и все такое прочее. Вместо того, чтобы помогать выполнять план, вы бегаете ищейками. Искать и ловить хулиганов и преступников — обязанность милиции. А нам надо работать, дома достраивать. Идите и работайте. А с милицией, если понадобится, я сам поговорю. Все!

Альбина повернулась первой. За ней понуро вышла Клара.

У порога Альбина обернулась, переспросила:

— Снимать, значит, Казакова с учета?

— Снимай! От таких работничков только вред — вон сколько времени на него тратим. И мне не понятно, Альбина, почему ваши комсомольцы суют свой нос в административные дела? У вас что, нету своих, чисто комсомольских задач?

— Поликарп Захарович...

— Не перебивай меня, — прораб предупредительно вытянул руку вперед. — Если говорить начистоту, то мы должны радоваться, что Казаков подал заявление об увольнении.

— Как это?

— А так. Если он действительно что-то наделал, то его проступок так или иначе бросит тень на наш коллектив. Зачем это нам? Тебе, секретарю, надо потуже натянуть вожжи. А таким, как Денисова, надо закрыть рот.

Альбина вздохнула, не очень соглашаясь с прорабом, и вышла.

XX

Лестница не длинна, капитан Белов не стар, но поднимался он вверх так, словно одолевал высокогорный перевал. Он знал, что разговор с подполковником будет не из приятных. Дружба дружбой, а служба службой.

Пригласил Белова в министерство не сам подполковник, как обычно, а его секретарь, чем сразу же был задан соответствующий тон. Да, придраться есть к чему, к сожалению. Белов был полностью уверен в виновности Козлова. И дело с Бушмакиным считал уже ясным, поскольку напали на след девушки, непосредственной виновницы драки. Капитан так и доложил министерству, но Варламов с Пушиным направили расследование куда-то в сторону, состряпали дополнительные дела о махинациях в магазине, очковтирательстве на строительном участке. Морозов вдруг взял и отпустил Козлова, вместо того чтобы припереть его к стенке и заставить сознаться во всем. Нет, на таких подчиненных далеко не уедешь, звезд с неба не нахватаешь.

В мрачном расположении духа Белов поднялся на шестой этаж, на минуту задержался у двери в кабинет подполковника, согнал хмурь с лица, вскинул голову. Ни при каких обстоятельствах нельзя показывать начальству свое смятение, растерянность, неуверенность.

— Можно войти? — открыл Белов дверь бодро и решительно.

— Заходи, заходи, генерал, — шутливо поприветствовал подполковник, вставая с места и подавая руку. — Здравствуйте, Арсентий Сергеевич.

— Здравствуйте, Василий Харитонович, — пожал Белов протянутую руку и решил: начало как будто не очень строгое.

— Присаживайтесь и рассказывайте о делах. Есть чем похвастаться?

— Хвастаться нечем, Василий Харитонович: преступники пока не пойманы, — Белов вытащил из кармана папиросы, спросил: — Можно закурить?

— Пожалуйста, пожалуйста.

— Два месяца не курил, теперь вот снова начал. Кончаю уже десятую пачку.

— Папиросы не помогут, Арсентий Сергеевич. Что-то другое надо придумать.

— Да, что-то надо придумать. И мы придумаем. Будем действовать. — Выпустив струю дыма, капитан замолк, выжидая указаний подполковника. Он хотел было пожаловаться начальнику отдела уголовного розыска на своих нерасторопных, вялых в розыске подчиненных, но вовремя спохватился. Начальнику жаловаться на своих подчиненных — признак дурного тона и неумения руководить людьми, держать в умной узде и направлять туда, куда следует. Плевать против ветра Белов не будет.

— Что же думаете предпринять, Арсентий Сергеевич? Быть может, эта задача не по плечу отделению, тогда так и скажите. Сумеете ли довести розыск до конца?

Подполковник сказал это без улыбки, официальным тоном, как бы давая понять, что здесь, в верхах, уже высказывалось такое мнение, остается лишь сделать шаг. Для Белова признаться в немощи отделения равносильно признанию собственной беспомощности. Но и взять все на себя опасно. Поиски затянулись. Один выход — пойти на откровенность, рассказать о деле подробнее. Правда, придется слегка покритиковать и подчиненных — ведь их не обойдешь. Сейчас, может, поругают его, начальника, но дадут людей, и за несвоевременное раскрытие преступников уже не один он будет в ответе.