Ночной звонок

― Но и не хорошо. ― И действительно, хорошо не было, но всё же, она хотела успокоить его. ― Оглядываясь назад, всё было не так ужасно, как мать это выставляла. Она батрачила за свои чаевые и никогда не тратила ни копейки на что-то пустяковое. Управляющий боготворил её, так что потеря работы ей никогда не грозила. Наше положение и наши взаимоотношения постоянно колебались, но одна вещь оставалась неизменной: она думала, что денег всегда мало. Я не могла заняться чем-либо, поскольку не было на это денег. Мой отец ушёл, потому что мы, читай я, обходились ему слишком дорого.

― Это правда? ― спросил Бо.

― Так мама мне сказала.

― Она не объяснила, почему он ушёл?

― Он уехал в командировку и не вернулся. Не думаю, что он планировал это, ибо у нас осталось большинство из его вещей. В любом случае, я была слишком маленькой, чтобы что-то запомнить.

― Не видела его с тех пор?

― Нет. Так что, как и сказала ранее, я была сама по себе. За исключением школы. Во многом я не принимала участия, но у меня было полно друзей, хотела я того или нет. А когда я возвращалась домой, там стояла оглушающая тишина. Никого поблизости. Ну, кроме любительницы трахать Барби Кеном через дорогу.

― Не очень мне нравится, что ты ошивалась с этой девчонкой.

Лола, улыбаясь, покачала головой.

― Она была вполне нормальной. Но иногда я хотела, чтобы у меня был брат или сестра. По крайней мере, у тебя она есть.

― Ты бы так не говорила, если бы твоей сестрой стала Бриджит.

― Почему?

― Ей было лишь пятнадцать, когда она переехала сюда, едва потеряв единственного члена своей семьи. Она была так не уверена в себе из-за того, что стала ничейной. С первого дня она называла меня братом, а мою маму «мамой». Если только не злилась, тогда мама становилась «Пэм». Вспоминая прошлое, думаю, это было что-то вроде пророчества. Бриджит не верила, что в придачу к гостеприимству, она заслужила и нашу любовь. И моя мама уже думала, что делает Бриджит огромное одолжение, приютив её, когда нам и так приходилось экономить.

― Неудивительно, что она сущее наказание, ― сказала Лола.

Он откинул голову на подголовник и поднял глаза к небу.

― Бриджит была такой ещё до аварии. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять это. Она во всём впадает в крайности. Будь то жизнь, любовь, ненависть. Без этого она себя не представляет, и вся цветёт от того внимания, что получает.

Лола нахмурилась.

― Вы очень близки, да?

― У неё есть только я. И это всё, чего она хочет. В офисе я даю ей проекты, и она обычно справляется. Но никогда не найму её на полный рабочий день ― она слишком ветрена. Боюсь, что и другие поступят так же. Отчасти поэтому я продолжаю помогать Бриджит. Забота о ней не такая уж финансовая нагрузка для меня, ведь больше у неё никого нет. А после того, что сделала моя мама, у неё проблемы с доверием.

В темноте Лола всматривалась в его лицо. Становилось ясно, что единственным верным способом для Бо, показать свою заботу, были его деньги. Ранее он говорил, что отдал несколько лет жизни, работая и надеясь, что в один прекрасный день сможет обеспечить свою семью. Ей казалось, что цена была непомерно велика, но девушка не думала, что он того же мнения.

― Не похоже, что ваши отношения нормальны, ― сказала она. ― Для каждого из вас.

― Они порой утомительны. И она об этом знает.

― Это из-за неё ты повёз меня в отель, а не к себе домой?

Он молчал некоторое время.

― Я пытался купить ей собственное жильё, но она плакала и умоляла меня не делать этого. Сказала, что предпочтёт, чтобы один из нас уезжал из дома, когда она становится невыносима. При условии, что далеко я не уеду. Но она становится таковой чаще меня, поэтому, периодически я живу в отеле.

Лола мгновенно насторожилась. Если бы она не знала, то подумала бы, что Бо говорит о ревнивой подружке.

― Так вот почему ты снимаешь номер? Господи.

― Знаю. Но у неё есть только два уровня: она либо сдержанная, либо невыносимая.

― Сегодня она была невыносима?

― Да. Обнюхивала тебя, как собака. А оставь её в толпе, преимущественно состоящей из мужчин, и она засияет. Тет-а-тет труднее. На случай если это не очевидно, она завидует вниманию к тебе.

Лола подняла взгляд к звёздам.

― Я понимаю.

― Да? Ты не похожа на завистницу?

Когда всё внимание Бо сосредотачивалось на ней, Лола была не просто единственной девушкой в комнате, она была единственной во всём мире. Это было пылко, пугающе, но так захватывающе. Ей становилось жарко, когда он смотрел на неё, и холодно, когда отводил взгляд. Она вздрогнула.

Он посмотрел на неё.

― Ты бы завидовала моему вниманию к другой?

Если бы Бо захотел, то, скорее всего, мог заставить любую чувствовать зависть. Лола уставилась в одну точку.

― После сегодняшней ночи, мне не потребуется об этом думать, да я и не хочу.

― Я буду где-то с другой, Лола. Ты будешь с Джонни. Всё снова будет как прежде.

Уже ничего не будет как прежде. Даже если Джонни думал обратное, даже если она будет притворяться, что всё нормально, пока не станет почти «как прежде» ― это всё ложь, на самом деле, как прежде уже ничего не будет. Вопрос был в том, сможет ли Лола так жить?