Ночные бродяги

— Все хорошо, что хорошо кончается, — подытожила Бриония.

35

Понедельника и Субботу арестовали. Им предъявили обвинение в незаконном хранении взрывчатых веществ, и теперь они дожидались суда. Они послали Вторнику записку с просьбой взорвать человеческую тюрьму, вместо того чтобы взрывать часть города, где жили животные. Но Вторник отказался. Тюрьма людей его не интересовала. Он хотел бороться против власти в части Туманного, населенной животными. Для этого он нанялся монтировать под землей городскую отопительную систему. Это позволило ему беспрепятственно ходить по канализационным трубам и колодцам под всем городом.

Так что Баламут мог спокойно устанавливать свою бомбу. На чердаке, который он снимал в доме на Мокрой улице, он не покладая лап работал при свете свечи. На чердаке другого освещения не было, так что свеча была необходимостью. К тому же Баламут не доверял современным изобретениям, да и для проверки пороха ему то и дело нужно было поджигать небольшие порции смертоносного порошка, чтобы узнать, насколько быстро они срабатывают.

— Да, вот такая смесь подходит лучше всего, — бормотал он себе под нос, смешивая истолченные в порошок минералы в разных пропорциях.

Он поджег шнур длиной в полметра и засек время на карманных часах своего отца.

Но не успел шнур догореть до середины, как послышался громкий стук.

— Вы хотите на завтрак рыбные палочки? — раздался голос хозяйки. — Или поджарить вам яичницу?

Завтрак? Баламут распахнул шторы, и в окно тотчас ударили солнечные лучи. Действительно, уже наступило утро. Он проработал всю ночь и даже не заметил этого. Именно такую работу он и любил: когда ты увлечен настолько, что не обращаешь внимания ни на время суток, ни на еду, ни на что другое. К тому же он достиг неплохих результатов — последняя смесь оказалась весьма удачной. Баламут (то есть ласка, который был Вторником) уже небезосновательно считал себя специалистом в данной области. Он обожал составлять гремучие смеси и смотреть, как они взрываются. Да, это было опасно, но зато так увлекательно. А сами взрывы! Нет, не те, которые он совершает «на пробу», а настоящие! Вот это зрелище! Он даже прикрыл глаза, представив себе большой взрыв.

— Так что вы хотите — палочки или яичницу? Или, может быть, пудинг? Ну давайте выходите, а то у меня нет времени тут стоять. Мне еще нужно постирать и погладить кучу вещей. Да еще и полы вымыть…

— Пожалуй, рыбные палочки, джисс Брюхонг. Да, именно так. Благодарю вас. Надеюсь, они не слишком сильно пахнут…

— Не больше обычного. Рыбные палочки всегда пахнут рыбой, иначе они бы не были рыбными.

— Прекрасно. Просто великолепно. Я буду через минуту.

Он услышал, как хозяйка тяжело спускается по деревянным ступеням — пролет за пролетом — вниз, на кухню и на свою половину дома. О, он не успел засечь точное время! Шнур уже догорел, а ласка так и не заметил, сколько времени это заняло. Ну ничего. Он может повторить свой опыт еще раз и еще — столько раз, сколько потребуется. Баламут откинулся на спинку стула и задумчиво почесал усы. Хотя времени остается мало. Он подумал о том, какая в городе воцарится паника после того, как он взорвет бомбу. Нет, на самом деле он не был кровожадным существом, которому нравятся жертвы и страдания. Более того, он чрезвычайно ценил жизнь. Но чрезвычайное время требует чрезвычайных действий. Он должен убедить всех, что он прав, а они — нет. Баламут не сомневался в своей правоте ни на мгновение. Именно так: он прав, а все остальные нет.

Он оглядел чердак. С потолка свисали шнуры, пронумерованные и с отдельными бирками на каждом, где указывалось, какая смесь и с какими пропорциями использовалась для каждого. Результаты были аккуратно записаны в блокноте. В дальнем углу, под кроватью, стояли пустые бочки из-под пороха, на которых красовалась грозная надпись: «Взрывоопасно! Беречь от огня! Зажигать свечи не ближе чем в двадцати метрах!» Увидев надпись, он вернулся к столу и задул свечу. На подоконнике красовалось несколько блюдец, в которых лежали головки спичек, железные опилки и разные порошки — результаты его первоначальных попыток создать взрывчатое вещество, не уступающее пороху. Его первые материалы. Баламут улыбнулся — в розоватом солнечном свете металлические опилки поблескивали, и это было прекрасное зрелище. Потом ласка нахмурился: в одном блюдце лежал дохлый паук, это было некрасиво и негигиенично.

Топот снизу подсказал ему, что квартирная хозяйка собирается опять подняться к нему, чтобы убедиться, что жилец не заснул снова. Поэтому он выглянул за дверь и крикнул:

— Уже иду, джисс Брюхонг. Одну минуточку!

Он достал связку ключей и крепко запер дверь, ведущую в его лабораторию. Только подергав за ручку и убедившись, что все действительно закрыто и никто не сможет к нему войти, Баламут начал, спускаться. На лестнице он встретил хорошенькую ласку-актрису, которая жила этажом ниже. Она улыбнулась, когда он проходил мимо, и пожелала ему доброго утра.

— Хороший сегодня денек, — сказала она.