Ночные фиалки (СИ)

Мир был бы куда более светлым местом, сбывайся все эти теплые пожелания близких и родных. Но в их власти только озвучить просьбу, обращенную к всесильному провидению. Рена повернулась на бок, глядя в открытое окно. Звезды ночью горели ярко, луна была бледной и маленькой. Брат немного рассказал сестре о кузне, о своих мечтах насчет будущего семьи, о миловидной рыжей девчонке из дома напротив… Дариуш заснул быстрее, утомившись собственными историями.

– Спокойной ночи, – пролепетал он, отбывая в дивный мир сновидений.

Девушка ответила тихим: «Спокойной», продолжая смотреть в окно. Беспокойные в ночи вороны кружили по небу, а Рен ворочалась в кровати, мучаясь от кошмаров. На нее нападали изголодавшиеся волки, кусали за ноги, рвали ноющую от боли плоть. А кузнецкая дочка плакала, кричала во сне, отбиваясь от рыщущих в ночи хищников. Просыпалась она часто, но каждый раз без крика, без рваного вздоха ужаса. Девушка наскоро оглядывала комнату, в очередной раз проваливаясь в сон.

Когда она окончательно проснулась, встретив теплый дневной свет, в комнате никого не было. Дари ушел, кинув на стул свою желтовато-серую от пота рубаху, а это значило, что и отец уже не дома. На кухне слышался скрип: мать терла засаленный пол. Терла давно, ведь ее могучие руки покраснели.

– Проснулась, – произнесла она громко, тыльной стороной ладони утирая взмокший лоб. – В полдень-то.

Анка широко улыбнулась, опуская грязную тряпку в таз с еще более грязной водой. Она выжала кусок ткани, встряхнула, снова наклоняясь вниз. Живот ее почти касался пола, поясница выгибалась под неестественным углом. Ничего. Похоже, что женщине эта работа дискомфорта не приносила, она привыкла проводить похожие манипуляции день ото дня.

– На завтрак остался творог с медом, – сказала Анка, указывая на прикрытый крышкой горшок. – И горбушка черного.

Рен не хотела есть, но знала, что это ее нежелание продлится недолго. Она села за стол, осилив пару ложек сладкого творога и два тонких ломтика хлеба, выпила пару глотков молока, прежде чем окончательно прийти в себя. Нога начинала проходить, девушка чувствовала, что рана затягивается. Шрам, конечно, останется при ней на долгие-долгие годы, но с этим она еще свыкнется.

Пока дочь собиралась с мыслями, завтракая, мать успела вымыть весь пол. Грязную тряпку она бросила в тот же многострадальный таз, поднимая под водой клубы осевшего на дно песка. Выглядело забавно, словно маленький ураган в маленькой водной пустыне. Рена вспомнила о вампире, ждущем ее во второй половине дня. Она решила, что сейчас уже самое время отправляться.

Матери дочь сказала, что пройдется по городу, разомнет растянутую лодыжку, сходит к подруге и вернется только поздним вечером, а та согласилась с ней, молча кивая. Девушка почти радостно вышла на улицу, бросив беглый взгляд на старую бабушкину вазу, в которой стояли подаренные Богачом васильки. Цветы наклонили головы, им было слишком жарко в растопленной хате. Рен вдруг подумала о фиалках, что сейчас лежат на подоконнике в ее комнате… Всего через пару дней она сможет расплатиться с мастером, починившим кораблик ее брата.

По улице девушка шла медленнее. Башмаки ее имели тонкую подошву, чувствовался каждый острый камень на пути, любое препятствие или ямка. Их, как назло, было слишком много для одной несчастной Рен, слабой и хромоногой. Девчонка шла аккуратно, пытаясь не спешить. Суставы пальцев ног гнулись не слишком хорошо, ходьба давалась Ирене сложно, сложнее чтения.

Нет, ее не шатало по дороге так, словно девчонка уже с утра перебрала в корчме. Нет, земля не уходила из-под ног девушки, оставалась стоять на месте, где ей и положено. Только ожидание боли, готовой вцепиться в ногу Рен останавливало ее от спешки. Да так было и лучше. Прохладный ветерок несся с пригорка, расталкивая дорожную пыль. Ирена осторожно улыбнулась его порыву, тут же смахивая песчинки с лица.

Шагать долго не пришлось, порт действительно располагался в относительной близости. Минуя знакомую помойку, Рен отметила, что той злобной кошки рядом не оказалось. Неужели Ее Высочество покинуло свои владения, чтобы понежиться на жарком солнце, причесать шерстку о колючий куст терновника? Девушка шла мимо нее осторожно, один раз споткнувшись о каменный бортик дорожки.

Вот она, дверь… Лошадка поскрипывала, болтаясь на проржавевших цепях, качалась в разные стороны. Куда толкнет ветер, туда и направится ее прогнившее тело, туда поскачет деревянная вывеска без подписи или номера дома. Рен постучала. Привычно аккуратно, но звонко. Три коротких раза, чтобы вампир смог услышать ее.

– Рано, – проговорил он, почти сразу же отворяя дверь и щурясь от яркого света.

– Будет больше времени, – парировала она, не желая просить прощения за то, что пришла сюда.