Ночные фиалки (СИ)

– Ох, как неловко… Право, – проговорила женщина, не зная, протянуть ли ей руку для знакомства. – Анка Брохвич. Мама Рен.

– Теперь-то я понимаю, в кого пошла ваша чудесная дочка, – изменившимся голосом ответил ей вампир. – Я хотел вручить Ирене пару бутылок вина, но решил, что у вас его тут и без того полно. Но вечером все равно ждите от меня презент за вашу помощь.

– Ну что вы… Это – лишнее. Рена у меня девочка славная, она никому в беде не откажет, всегда помогает, как родители и наставили еще в детстве. Зайдете? – спросила женщина, отворяя дверь. – На завтрак.

– Хотел бы, – солгал мужчина. – Но не могу. Дела, продажи… Знаете ли, время сейчас самое неспокойное для торгаша, нужно как можно скорее сбыть товар и отправляться на Родину, чтобы не попасть белкам в лапы.

– Понимаю, – закивала Анка. – Понимаю. Удачи вам, приходите, Реночка вас всегда встретит.

Детлафф поклонился ошарашенным дамам, как-то странно улыбнувшись девчонке, что бледными пальцами мяла собственную юбку. Когда вампир ушел от дома на приличное расстояние, Рена нашла в себе силы, чтобы повернуться к матери и заглянуть ей в лицо. В глазах Анки уже не было злости, только любопытство, колющее ее полные мозолистые пальчики.

– Ну-ка в дом, засранка, – нетерпеливо шикнула она, шире открывая перед собою дверь. – Живее, живее.

========== 11. Сладости и происшествия ==========

Облака густели, но солнце все еще находило силы разгонять их подальше от себя, чтобы ярким светом литься на землю. Мужчины спали, не желая подниматься из теплых кроватей, набирались сил ко дню. А время, меж тем, не стояло на месте. Обычно в этот самый момент сыновья уже поедали свежесваренную кашу, а отец весело шутил за столом или угрюмо клевал носом, не выспавшись. Рен следовала за матерью тихо, как мышь, шла до ужаса осторожно, и когда женщина резко остановилась, девчонка еле-еле успела затормозить перед столкновением.

– Ирена! – радостно произнесла она, теряя остатки злости и волнения о судьбе дочурки. – Кто этот приятный мужчина?

– Он же… Тебе представился.

Но этот ответ не удовлетворил любопытство Анки. Она смотрела на дочь внимательно, с хитрым прищуром. Платье ее не измялось, волосы – уложены осторожно, хоть и неумело. Девчонка выглядела вполне прилично, чем несказанно обрадовала родительницу. Богатый с виду джентльмен не выходил у нее из головы, и, видимо, он не пользовался невинностью помыслов девчонки.

– Он предлагал тебе приватную встречу? Ты была с ним весь вечер?

– Была, – призналась девчонка. – Только прилично, – поспешила уточнить Ирена. – Никаких… Непотребств не было.

– Никаких?

– Никаких. Он мне подарил это платье, – солгала она, протягивая матери фиолетовый сверток ткани.

Тряпку женщина тут же бросила на пол, руки вытерев о передник, завязанный под самой грудью. Живот ее набух и опустился, Анка собиралась рожать в самое ближайшее время. Это не первый ее ребенок, даже не второй или третий. Она не волновалась перед ждущими родами, не испытывала и диких восторгов от грядущего прибавления. Ей предстоит родить еще одного сына, а после него – еще одного.

Развернув платье, женщина сладко улыбнулась. Приятная на ощупь ткань холодила сморщенные от воды пальцы, необыкновенно аккуратные стежки и сложный пикировочный шов на подоле произвели на женщину огромное впечатление. Вещь была дорогой, сомнений в этом не было. Найдя на вороте багровое пятно от крови, Анка озадаченно глянула на дочь.

– Вино, – нашлась она резво. – Прости, мам, я немного пролила, очень волновалась, пока сидела там перед всеми.

– Ничего-ничего, – бойко произнесла она. – Мы все застираем, следов не останется. Ты еще внукам его передашь.

Женщина усадила дочь за стол, велев той рассказать обо всем. Устроившись на одной лавке, обе болтали о «произошедшем». Оказалось, что мать знала ту самую Ориану, покровительницу искусства, художников и поэтов, мать для сотен сирот и брошенных в беде детишек. О том, кем она являлась на самом деле, Рена умолчала, а шрам на шее закрыла удачно опущенной косой. Девушка опустила и добавила много деталей, превращая свою историю в невероятную сказку о Золушке.

Она рассказала, что на приеме было бесчисленное множество гостей, что все они были одеты так ярко, что у Рен до сих пор болят воспаленные глаза. Девушка рассказывала о галантности Детлаффа, о том, как он усадил ее в карету, аккуратно помог забраться наверх, а после весь вечер развлекал находчивыми разговорами, подливал ей вино и подавал закуски к нему. Мать слушала Ирену с довольной улыбкой на раскрасневшемся от жара воображения лице.

– Ох, Рена, ох… Да ты хоть веришь в свое счастье? – спрашивала она, подлетая к печи, в которой уже кипела пшенная каша на свежем молоке – Подхватила ты свой счастливый билетик.

– Билетик? – спросила девушка, потирая глаза.

– Билетик. Выйдешь замуж за купца, Ренка! Будешь вся в шелках да золоте, будешь с ним в паланкинах по городу, к печи никогда не притронешься, тряпку в зубы не пихнут, – мечтала женщина, задумчиво поглядывая в окно.