Ночные грехи

Меган стащила с его плеч рубашку, и он отбросил ее в сторону, страстно желая поскорее ощутить ее наготу своим телом. Опустил ее на кровать, скользя губами от шеи к груди в беспрерывном поцелуе. Она выгнулась под ним, призывая его к себе, умоляя взять тугие, как бутоны, соски своими губами, вскрикивая, когда он впивался в самые чувствительные ее точки. Митч скользнул рукой вниз по ее боку, задержался на бедре и проник между ногами, заставив Меган обвить его ими, в результате чего влажное тепло ее женственности оказалось напротив дрожащих мышц его живота.

Глубокий животный стон вырвался из горла, когда она протянула руку вниз и взяла его возбужденный пенис в руки. Он накрыл ее руку своей и крепко сжал. Затем наклонил голову и поймал ее мочку уха зубами.

— Вот и ты такая же плотная, когда я в тебе, — шепнул он, заставив возбужденно запеть все ее тело.

Митч смотрел на ее лицо, когда вошел в нее. Паника охватила его от сознания, что потребовались не один день и не одна ночь, чтобы влюбиться в нее, но все это может закончиться через день, через мгновение.

Затем желание перекрыло все страхи. Он вошел в нее полностью, глубоко, и плотное влажное тепло охватило его, изгоняя все мысли из сознания. Они двигались вместе, приближаясь к удовлетворению, которое стерло бы все границы между физическим, эмоциональным и духовным. И они достигли его, один за другим. Задыхаясь, дрожа, тесно прижавшись друг к другу.

Я люблю тебя…Слова были на ее губах, но она запихнула их обратно.

Я люблю тебя…Он удержал эту мысль в глубине сердца, боясь отдать ее.

Затем все было кончено. Они застыли и притихли, и старые сомнения поползли назад из всех углов, куда их недавно загнали. Границы вернулись на места, стража возобновила работу. Сердца — в броню, бичевание одиноких продолжится в ночи по отдельности…

20.55

— 31 °C, коэффициент комфортности: — 41

Ханна сидела в темноте в своей комнате. Ее комната. Как быстро мозг сделал это небольшое изменение. Пол не спал в этой постели в течение двух ночей, а он — мозг — уже предоставил множество ссылок. Она не хотела думать, что это значило для их будущего. Она не хотела иметь дело с чувством вины, потерь и неудач, связанных с замужеством, которое она совсем недавно могла назвать идеальным. Ей было достаточно того, что она взяла на себя всю тяжесть вины, связанную с потерей Джоша.

Как было бы хорошо уйти со съемочной площадки после интервью с человеком, за которым она была замужем! Он бы обнял ее, успокоил и отвез домой. Хорошо бы знать, что у нее есть его любовь и поддержка. Вместо этого Ханна вернулась домой на своей машине одна. Кэтлин Кейси, которая сама предложила посидеть с Лили, устроилась на диване в гостиной рядом с Маккэскиллом, агентом БКР. Они смотрели «Секретные материалы» и ели попкорн. Пола не было.

Пола нет.Пола, которого она любила и за которого вышла замуж. Ханна не знала человека, который солгал ей, скрыл доказательства, обвинил ее в пропаже ребенка. Она не знала человека, у которого было почти все, но ему не хватало внимания СМИ, и у которого сняли отпечатки пальцев в полиции. Она не знала, кем он был и что еще способен сделать.

Не желая рассматривать все возможности, Ханна заставила себя встать со стула и начала раздеваться. Она сосредоточенно расстегивала пуговицы, складывала и убирала одежду. Затем вытащила свою поношенную трикотажную рубашку, натянула ее через голову и отбросила с глаз волосы. Когда она потянулась за тренировочными брюками, на тумбочке зазвонил телефон.

Ханна уставилась на него. Воспоминание о последнем звонке, на который она ответила в этой комнате, пронзило ее. По коже побежали мурашки, и бусинки пота покрыли лоб. Она не могла проигнорировать звонок только потому, что боялась снять трубку. Маккэскилл и Кэтлин заинтересовались бы, почему она не ответила на звонок.

Дрожащей рукой она подняла трубку.

— Да?

— Ханна? Это Гарретт Райт. Я видел интервью. Я просто хотел сказать вам… я подумал, что вы очень храбрая.

— М-м, хорошо, — запнувшись, произнесла она. Это был не безликий незнакомец, мучивший ее, и не Альберт Флетчер, извергающий безумие. Это был не Джош. Просто сосед. Муж Карен. Он преподавал в Харрисе. — Я должна была это сделать.

— Я понимаю. Тем не менее… Ну, если это имеет для вас значение, я скажу, что вы поступили правильно. Послушайте, если вам нужна какая-нибудь помощь, чтобы пройти через это, у меня есть друг в Эдине, который специализируется на семейной терапии. Я говорил о нем Полу, когда он был здесь прошлым вечером, но боюсь, он не захотел меня услышать. Я подумал, что лучше сообщить вам. Вы можете записать его имя и позвонить, если захотите. Всегда хорошо иметь варианты.

— Спасибо, — рассеянно пробормотала Ханна, опускаясь на кровать.