Ночные грезы

– Конечно, – машинально бросил он прежде, чем успел подумать. И мысленно обозвал себя идиотом. «Впрочем, я ведь сам это предложил, – вздохнул про себя Бо, – когда позвонил предупредить, что не смогу встретиться».

Разозлившись, он звонко пощелкал клавиатурой, рассчитывая сразу дать дамочке понять, как он занят. К тому же это могло быть неплохим предлогом, чтобы сократить разговор. Демонстративно побарабанив по клавишам, Бо коротко и деловито бросил:

– Итак, когда бы вы хотели встретиться со мной?

– Когда вам удобно.

Бо машинально отметил, что в этом низком женском голосе таилась с трудом скрываемая страстность. И говорила она без малейшего акцента. Бо уже до такой степени устал от южной манеры произносить слова с томной растяжечкой, которой грешила Лайза, что четкая речь Джордан звучала в его ушах словно музыка. Бо вечно диву давался, откуда у Лайзы эта манера кокетливо мурлыкать – родилась она на Среднем Западе, но вечно старалась выдать себя за этакую красавицу с Юга. В свое время она окончила университет Тулейна. Произошло это примерно тогда же, когда она, сменив каштановый цвет волос на пронзительно-золотистый, вставила ярко-голубые линзы и приобрела привычку с подобающей серьезностью отвечать на любой вопрос: «А то!» Прошло уже два месяца, но до сих пор стоило только Бо припомнить ее слащавую манеру говорить, как у него появлялось гадостное чувство, будто он окунулся в патоку.

– Как насчет субботы? – Собственный голос привел Бо в чувство.

– В субботу, то есть послезавтра, или в субботу на следующей неделе?

– Ну, поскольку на следующей неделе я уеду отдыхать, то, значит, послезавтра, – небрежно бросил он, мысленно спрашивая себя, какого черта он все это затеял. Назначил свидание совершенно незнакомой ему женщине – и все только потому, что она говорит не так, как Лайза. Нет, он точно свихнулся, не иначе! И ведь давал же себе зарок, что со свиданиями покончено – отныне и навсегда! Чертов идиот!

– Послезавтра? – В трубке послышался слабый шелест, как будто Джордан листала странички ежедневника. – Идет, – откликнулась она затем. – Вечером в субботу я как раз свободна.

Судя по ее безразличному тону, мысль о свидании не доставила ей ни малейшего удовольствия.

«Ну что ж, милочка, ничего не поделаешь, сама виновата! – злорадно подумал он. – Если тебе не больше моего хочется идти на это проклятое свидание, зачем тогда звонила?»

– Великолепно! – заявил он тем же похоронным тоном, что и она. – Тогда, может, пообедаем вместе? – упавшим голосом предложил Бо.

– Э-э-э… неплохая идея.

– Чудесно.

– И где?

Бо назвал ресторан. Джордан назначила время.

После этого оба с явным облегчением почти одновременно положили трубки.

Какое-то время Бо размышлял, стоит ли ему отыскать свой ежедневник, чтобы записать, во сколько и где именно он встречается с этой самой Джордан. «Да ну, еще чего, – в сердцах набросился на себя Бо. – Вряд ли я забуду. Послезавтра как-никак…»

Он повернулся, бросил взгляд на экран монитора, и на губах у него появилась недовольная усмешка. Вот те раз! Здоровенный кусок кухни непонятно по какой причине вдруг нахально выехал вперед и сейчас загромождал прихожую. «Интересно, как такое могло случиться?» – пожал плечами Бо.

А ведь он умудрился договориться о свидании с этой Джордан Карри. И вот как такое могло случиться, ему совсем уж непонятно.

Бо обескуражено покачал головой. Сейчас он с радостью придушил бы Андреа Макдафф.

На следующий день, примерно в то же самое время, Джордан выбралась из своей сверкающей «БМВ» и чуть ли не рысью кинулась по дорожке к дому. Ну и денек… да и вечер ему под стать! Пальцы у нее до сих пор разламывались от боли. Да это и неудивительно, если учесть, из скольких вишенок ей пришлось вытащить косточки, чтобы приготовить желе для девичника, который должен был состояться вечером в воскресенье. Плечи Джордан ныли, словно у боксера, только что выдержавшего не меньше десяти раундов. Чувствовала она себя так, будто ее только что пропустили через мясорубку, причем несколько раз подряд, вдобавок умудрившись выжать из нее все соки.

Дождь, который начал моросить еще ночью, не прекращался ни на минуту. И сейчас Джордан казалось, что весь мир вокруг нее смахивает на грязновато-серую, унылую, набухшую водой губку.

Все, о чем она мечтала в эту минуту, – это укрыться в своем теплом, уютном городском доме, содрать с себя влажную одежду, а потом свернуться клубочком на диване с книжкой под названием «Жизнь Марты Стюарт» в руках, Джордан взялась за нее еще накануне вечером, но глаза слипались от усталости. В очередной раз, боднув головой книгу, она сдалась – выключила свет и…

Ступив ногой на нижнюю ступеньку крыльца, Джордан остановилась как вкопанная.

Чья-то скорчившаяся в три погибели фигурка жалась на крыльце, тщетно пытаясь укрыться под козырьком, слишком маленьким для того, чтобы защитить от дождя кого бы то ни было, кроме разве что кошки.