Ночные птицы. Памфлеты

Вопрос: Не могли бы вы, ваша эксцеленция, воспроизвести беседу с министром Складковским и сообщить, верен ли опубликованный польской прессой ход беседы? (В «Экспрессе Поранном» за 2 октября 1930 года было напечатано следующее заявление Шептицкого: «Моя беседа с господином министром Складковским удовлетвориламеня.— В. Б.)

Ответ Шептицкого: Опубликованная в польской прессе моя беседа с министром г. Складковским не верна. Что же касается отображения этой беседы, то это сделать тяжело, ибо на эту тему я говорил и с другими лицами. А если бы и можно эту беседу точно воспроизвести, то я не мог бы этого сделать по следующей причине: в Варшавской правительственной прессе указано, что беседы министров со мнойявляются правительственной тайной, и поэтому излагать их дословно я считал бы не дискретным».

В этом ответе, казуистическом и предельно лицемерном, весь Шептицкий, воспитанник иезуитов, польский граф, ставший по велению своего класса магнатов и промышленников и по указу папы духовным руководителем греко-католической церкви, пытающейся распространить влияние на все украинское население Западной Украины.

«Пацификации» тем временем в разгаре. «Осад-ники» и жандармы из «корпуса охраны пограничья» свирепствуют в селах Волыни и Галиции. В Варшаве же седобородый генерал во Христе, называемый кое-кем из его почитателей «украинским Моисеем», развлекается тем, что едет (как это следует из газеты «Дiло» за 14 октября 1930 года) на раут к министру Залевскому, данный по поводу окончания конгресса по борьбе с... живым товаром. Почетные гости, окружив легендарного митрополита, заодно с ним проливают слезы и шампанское по поводу роста проституции в мире. А приблизительно в это же самое время комендант Варшавы, видный пилсудчик и будущий посол Речи Посполитой в Ватикане, адъютант Пилсудского, генерал Венява-Длугошовский, выстроил шутки ради на Маршалковской проституток ночной столицы, под звуки ресторанного оркестра ведет их строем к Главному вокзалу, а нарядные дамы высшего света рукоплещут с балконов новой проделке весельчака-генерала.

Где-то севернее, в городе Вильно, ревностный католик, будущий премьер польского эмигрантского правительства в Лондоне, виленский воевода Эдуард Рачкевич развлекается примерно тем же. Он наносит очередной визит в фешенебельный публичный дом «тети Рузи» (главная штаб-квартира немецкой разведки на Виленщине) и, к своему несчастью, одетый далеко не по моде, пляшущий с девицами «тети Рузи», попадает в объектив предприимчивого репортера. Ближайший же друг Андрея Шептицкого, один из руководителей УНДО, доктор Дмитро Левицкий (посещавший в ту же осень 1930 года вместе с князем церкви и епископом Бучко львовского воеводу по поводу «пацификаций») делается популярным отнюдь не по причине своей политической деятельности. В одном из заведений такого же пошиба, как салон «тети Рузи», в городе Львове у председателя УНДО Дмитра Левицкого исчезают деньги. Проснувшись в состоянии тяжелого похмелья, он мчится в соседний участок полиции, требует розыска украденных денег, не предполагая, что уже в вечерних выпусках львовских газет вся история покражи будет предана широкой огласке.

Такие вот «духовные отцы» обманывают народ, пытаются загнать его в новую партию, где будет сохранено «хозяйственное равновесие» власть имущих и будет насаждаться с помощью полицейских комиссариатов царство «общественной гармонии».

19 октября 1930 года бывший президент петлюровской директории Андрей Левицкий делает в «Дiле» следующее заявление:

«Совершенно очевидно, что саботаж в Восточной Галиции был делом рук безответственных единиц, которых использовала коммунистическая пропаганда в целях обострения польско-украинских отношений. Это обострение выгодно Москве и III Интернационалу».

26 октября 1930 года то же «Дiло» публикует обращение митрополита Андрея Шептицкого, в котором говорится:

«Тяжелые времена и приближающиеся черные тучи вынуждают нас объединиться еще больше, чем раньше, и, основываясь на божьем праве и собственном сильном единении, защищать все то, что нам дороже и святее всего. Поэтому призываем всех католиков-украинцев организоваться в католическом союзе... Христос — наша сила!»

В органе самого Шептицкого, в газете «Нова зоря», печатается обращение по поводу пацификаций, в котором, между прочим, сказано:

«Подчеркиваем со всей силой, что мы среди самых тяжелых условий жизни нашего народа в этом государстве никогда не желали и теперь не желаем себе отрыва украинских земель от Польши с целью присоединения их к большевистскому государству».