Ночные птицы. Памфлеты

Не успел он еще как следует обжить свою монастырскую келью в Добромиле, как его патроны — иезуиты получили письмо из Рима от «святой конгрегации по распространению веры». В письме, датированном 21 января 1888 года, кардинал Ледоховский требовал срочно сократить испытательный срок молодого монаха, так называемый новициум, от обычных шести месяцев до одного. Так и в дальнейшем духовная карьера молодого графа постоянно ускоряется тайными и явными указаниями из Рима, которому Шептицкий очень нужен.

Он никак не собирается замыкаться в пределах одной Галиции со своими религиозными планами, подобно некоторым недалеким и вялым его предшественникам. В 1897 году он собирается послать религиозную миссию из своих отцов-василиан в Болгарию, чтобы помочь вырвать ее из-под влияния России.

В один из последних дней ноября 1899 года его нарекают епископом Станиславским и одновременно намекают, что близок час, когда мантия митрополита будет украшать его широкие, драгунские плечи.

Проходит год, и этот намек сбывается. Граф Андрей Шептицкий сперва становится архиепископом, а затем получает жезл митрополита галицкого, а вместе с ним предписание Ватикана относительно дальнейшей деятельности.

«Болгарией займутся другие,— осторожно корректирует его намерения прелат из «конгрегации по пропаганде веры». Дайте возможность трудиться во славу божью на Балканах итальянским и австрийским епископам. Поинтересуйтесь лучше: нельзя ли нам возродить унию на Белоруссии?»

Новоиспеченный митрополит, получив такую инструкцию, превращается в героя плутовских романов. В швейцарском санатории Лемана он отращивает себе бороду, друзья из австрийской разведки достают ему фальшивый паспорт, и по этому паспорту, под именем галицийского адвоката доктора Олесницкого, через Саксонию, кружным путем, Шептицкий едет в начале нынешнего века в Белоруссию, чтобы на месте убедиться в причинах упадка унии. Он посещает священников — тайных сторонников католицизма, которых даже в 1926 году биографы митрополита, не желая раскрыть подпольную агентуру Ватикана на советской территории, побоялись назвать полными именами.

Он завязывает сношения с псевдолитвинами, которые под маской православных являются агентами папского Рима. Шептицкий устанавливает связи с белорусскими буржуазными националистами, которые хотели бы, подобно украинским националистам, оторвать свой край от России и подчинить его западным державам. Под видом любознательного адвоката из Галиции салоны Вильно, Киева, Москвы, Петербурга посещает австрийский драгун с духовным званием митрополита.

В этой поездке Шептицкий-Олесницкий теряет свой фальшивый паспорт, и, по-видимому, это обстоятельство и служит причиной того, что русская контрразведка узнает, кто именно скрывался под именем адвоката Олесницкого.

Надо полагать, что после этого путешествия разведчик-митрополит и был занесен в списки прямых агентов Австро-Венгрии, которые работали против Российской империи. Стала известна даже его агентурная кличка: Драгун.

Митрополит Шептицкий, поднаторев в годы молодости в тонкостях военной разведывательной службы, желая обратить в униатскую веру русское население, сам лично не раз выезжал впоследствии по подложным паспортам в Российскую империю. В одном случае он называл себя скупщиком шерсти, в другом — коммивояжером австрийских торговых фирм. И во время каждой такой поездки, выражаясь языком шпионов, «под новой крышей», его вела на снежные просторы России одна цель — создать по заданию Ватикана опорные пункты для внедрения унии. Он вербовал для этого себе агентов в центральных городах России. В Санкт-Петербурге Шептицкий создал церковную униатскую общину, где готовились из бывших православных Сусалова, Дейбнера, Федорова и Зерчанинова кадры униатских священников. В Москве орудовал подготовленный Шептицким, проникший во многие великосветские салоны опытный австрийский шпион иезуит Верцинский. Заигрывал Шептицкий и с русскими старообрядцами, которые, как известно, преследовались православной церковью...

Восшествие на престол митрополита графа Шептицкого совпало с событиями, отражающими соединенные усилия австрийской Вены и папского Рима, направленные к решительному выкорчевыванию симпатий галичан к России и русскому народу. В связи с этим инсценируется громкий процесс «Ольга Грабарь и другие» по обвинению в государственной измене австрийской монархии матери известного художника Игоря Грабаря и ее отца Альфреда Добрянского. Видный культурный деятель Закарпатья, Альфред Добрянский изобличает на этом процессе венгерского графа Коломана Тиссу. Этот заведомо дутый процесс, имевший целью уничтожить прорусские настроения среди подданных Австрии, открывает целую серию других сенсационных, созданных на песке процессов. Вместе с Ольгой Грабарь арестовывается и осуждается Иван Наумович. В своей речи на суде он говорит: