Ночные разговоры с ангелом

— Ничего особенного, сейчас ты поедешь к Никите.

— Зачем?

— Кинешься к нему на шею, дурочка. Он, похоже, так и не решится. Надоели вы мне оба.

— Ты изменилась, Фима.

— Ты права, я изменилась.

18

Фима и Вася поженились в июле. Год назад в этот самый день Вася открыл дверь туристического агентства Фимы и Татьяны, повинуясь непонятному зову. Свадьбу играли в самом большом и красивом ресторане города. Собрались все Фимины родственники: приехали из Сибири родители, пришел дед с Надюшей, его дети, внуки. Шурочка была с Никитой. Он постоянно держал ее за руку, будто боялся, что она снова ускользнет. На них оборачивались — это была очень красивая пара. Они жили вместе, периоды африканской страсти прерывались грандиозными скандалами, которые, в свою очередь, завершались бурными примирениями, а потом эти двое испытывали небывалое вдохновение — писали безумные, яркие, полные безудержных чувств, картины, спорили, кто из них талантливее, и занимались любовью на продавленном диване в мастерской. Фима не дала бы ни копейки за долговечность этого союза, но смутно догадывалась, что эти двое по-другому не могут, что спокойная жизнь не для них, что все эти бесконечные ссоры нужны им, для остроты чувств, для творчества. Кажется, они были счастливы. Татьяна пришла с молодым человеком, с которым не так давно познакомилась на велосипедной прогулке. Татьяна питала в отношении этого юноши большие надежды. Татьянин папа тоже питал большие надежды в отношении этого юноши — он мечтал выдать, наконец, дочь замуж и обзавестись хотя бы одним внуком. Что думал по этому поводу юноша, пока было не известно. Леночка пришла одна, как всегда несчастная. Даже на свадьбе она успела поплакаться невесте, что потратила кучу денег на этот наряд, прическу сделала в салоне красоты, а на нее все равно никто не обращает внимания. Фима посоветовала побольше улыбаться. Улыбка появилась на вечно унылом Леночкином лице только после приема третьей рюмки водки. После пятой она уже увлеченно о чем-то беседовала со своим соседом по столу. Пришли многочисленные Васины родственники. Большинство из них были респектабельны, хорошо одеты. Васины родители были разведены. Отец жил в Москве, а мать вышла замуж за какого-то немца из Дрездена. Он тоже приехал и застенчиво, но весьма решительно отказывался от водки и увлеченно пил пиво, которое запасливо принес с собой в рюкзаке. Фимины родители были очень рады, что Васины родители проживают далеко от молодоженов, и корректно поздравляли свою дочь с тем, что свекровь и свекор не будут вмешиваться в их жизнь. Васины родители поздравляли его с тем же. Фимин дед, испив изрядное количество водочки, подсел к Фиминому отцу с серьезным намерением рассказать сыну всю свою жизнь и узнать всю его жизнь.

— Как я любил твою маму! — все восклицал он. — Какая это была женщина, какая женщина! — Надюша сдержанно молчала, но ее поджатые губы не обещали деду ничего хорошего. Когда он протрезвеет. — Я так рад, что я вас нашел, и тебя, и Фиму. Она такая красавица и так похожа на Симу. Я так рад, что она нашла свое счастье. — По морщинистой щеке деда поползла пьяная прозрачная слеза.

А Фима и Вася кружились в вальсе. Фима была великолепна в безумно дорогом, простом, белом платье. А Вася шептал ей на ушко, сверкающее призрачной искоркой бриллианта, разный обольстительный вздор. У них было много планов на жизнь: родить пару детишек, объехать весь мир, открыть хоть один приличный ресторан в этом городе, устроить выставку картин этих двух сумасшедших — Шурочки и Никиты, которые умеют творить, но не любят заниматься организационными вопросами. Еще они, обследовав все примечательные крыши, хотели заняться изучением подземелий. У Фимы и Васи было множество планов на жизнь.

На небольшом белом облаке посреди черного неба, сверкающего блестками звезд, сидели двое: Серафима и ангел. Не самый главный. Всего лишь глава подразделения ангелов-хранителей.

— Ты довольна? — спросил ангел Серафиму. — Все твое семейство в сборе. Все счастливы. Ты хорошо поработала. Думаю, ты станешь ангелом-хранителем уже лет через сто. Еще никто из смертных не становился ангелом так быстро. Ты можешь собой гордиться, хотя, стоп — гордиться не надо. Гордыня — один из смертных грехов.

— Хорошо, я не буду, — рассмеялась Серафима. — Да, я сделала все, что смогла, чтобы они были счастливы. Хочется верить, что они сумеют оценить и сберечь то, что досталось им с таким трудом.

— Они всего лишь люди, они не совершают ошибок, только когда мертвы.

— О, да! Уж я-то знаю. — Усмехнулась Серафима, — только ошибки и позволяют нам почувствовать себя живыми. Кстати, давно хотела тебя спросить, а кто был моим ангелом-хранителем?

— Ты не догадалась?

— Ты?

— Я.

— Может, ты еще и влюблен был в меня, как наш бедный Вася?

Не самый главный шеф ангелов-хранителей покраснел, как мальчишка.

— Почему это был? — буркнул он.