Ночные стрекозлы

Покинув коморку, в которой мы еле-еле уместились втроем с Елизаветой, Владиславе пришлось стоять в дверях, ибо она не влезала в апартаменты ни вдоль, ни поперек, мы прошли в комнатку со стеллажами чистых скатертей, постельного белья и прилегающим отсеком прачечной, состоявшей из трех стиральных машин.

– Так, судомойка кто из вас?

– Я, – по школьному поднял руку Владик.

Тетка медленно оглядела его с ног до головы с таким видом, будто только что заметила сей невиданный экспонат.

– Ох и вымахала, – осуждающе покачала она головой, словно это была личная провинность бедной девушки. – Что ж делать-то, хоть в мужскую униформу тебя обряжай!

Она покопалась на полках с униформой персонала, вытащила халат, клеенчатый фартук и сунула в руки Владу.

– Так, поломойка кто?

– Я, – с королевским достоинством произнесла Таисия Михайловна.

Её противный тётус снабдила халатом, но без фартука. Методом логического исключения получалось, что горничной собираюсь потрудиться я, и Елизавета безо всяких вопросов выдала мне униформу: малиновое платье с желтым передником, выполняющим скорее декоративную роль и странным желтым чепчиком поразительно идиотического вида. Пока я вертела в руках сей унизительный головной убор, Лизавета объясняла необходимость головных уборов (Владу с Тайкой полагались белые косыночки) тем, что необходимо предотвратить неминуемое загаживание нашими вшивыми волосами всей блистательно-стерильной округи. Затем Владу с Таей выдали резиновые шлепанцы, а мне малиновые тряпочные тапочки, последовали последние инструкции: где, что лежит, как чистить, блистить, мыть, и моих дорогих друзей выкинули переодеваться, а меня Лизок заставила переодеться прямо в этой бельевой комнате и повела знакомиться с номерами. По пути я забросила вещи в каморку и, то и дело поправляя кретинский чепец, потопала осматривать фронт работ. Форменное платье оказалось не по размеру и я болталась в нем, как карандаш в стакане. Как не пыталась завязать потуже фартучек, чтобы хоть как-то исправить положение, только хуже получалось, платье начинало топорщиться вокруг меня, словно колокол. Но так как Елизавета не ужасалась, глядя на меня, не делала попыток заменить наряд, я сочла, что выгляжу приемлемо, и успокоилась.

Как я и предполагала ранее, «каюты» на самом деле оказались номерами. Мы остановились у первой двери, и Елизавета начала инструктаж:

– Смотри, видишь, над замком круглое отверстие прикрыто синей заслонкой? Это означает, что комната пуста и не заперта, можно заходить, если заслонка красная, не смей туда соваться, поняла?

Я усердно закивала с самым внимательным видом, на какой только была способна. Лизавета нажала металлическую ручку вниз, толкнула, отворяя дверь и я едва удержала свое сознание в рабочем состоянии. Таких номеров я даже по телевизору не видала… Кровать (да какая к черту кровать! Королевское ложе!), кресла, мебель – все было выдержано в едином стиле (батюшки, даже высоченные напольные подсвечники имелись! Дайте мне нашатыря, будьте так любезны…), а у фальшивого окна-иллюминатора красовался миниатюрный бассейн на две-три персоны. Бассейн прямо в комнате меня добил, это было нечто вообще уже за гранью добра и зла! Ну нельзя же так, товарищи! Ну совесть-то поимейте! Стараясь не сильно греметь отвалившейся челюстью (что-то в последнее время она стала частенько выпадать, хоть шнурком подвязывай, а то, не ровен час, совсем потеряю) я проследовала за Елизаветой. Мы пересекли номер, обогнули бассейн и вошли в здоровенную ванную комнату, всю оформленную «под малахит»: джакузи-фигузи, бидэ-мидэ… да еще и сауна со стеклянными дверями! Нет, ну я так не играю… выведите меня на задний двор и расстреляйте, я хочу умереть коммунистом. И тут я совершенно случайно заметила, что у Лизаветы двигается рот и шевелятся губы, в следствии чего, можно было сделать вывод: она что-то говорит. Я сделала над собой усилие и включила слуховые локаторы.

– … обязано сверкать. Следи, чтоб была туалетная бумага, чистые полотенца. Идем.

Мы покинули «малахитовую шкатулку», и вернулись в номер, где продолжился подробный инструктаж по наведению лоска и глянца. Я кивала с видом внимательного слушателя, думая о том, что же за клиенты должны сюда захаживать и сколько проплачивать за удовольствие провести здесь время в обществе раскрасивых барышень. Такое заведение даже «борделем» назвать язык не поворачивался…

– Все поняла? – откуда-то из далекого-далека донесся голос Елизаветы.

Я перевела на нее туманный взгляд и согласно кивнула.

– Пройдись сейчас по всем комнатам, проверь, все ли в порядке. Сегодня суббота, часам к трем-четырем начнут съезжаться гости, все должно быть идеально. Принимайся за дело. Обед в два часа.