Ночные тени

Адвокат проявил легкое беспокойство. Он легонько постучал пальцами по столу, однако не решился возразить против вопроса, не возникали ли у этой пары ссоры. Мельхиор знал: адвокат порой договаривается с клиентом о языке условных жестов, которые не отразишь в протоколе.

Но, похоже, Франк не особенно прислушивался к советам адвоката. Он охотно признал, что их взаимоотношения с Клодиной становились все более сложными. Размолвки и примирения все чаще сменяли друг друга. На какой-то момент Мельхиор отвлекся. Ему вспомнилась история собственных личных отношений. Ему всегда было довольно неприятно вторгаться в чужую интимную сферу, однако расследование смерти Клодины требовало от него заняться и этой частью ее жизни с Франком.

На вопрос, не бил ли он свою сожительницу, Франк ответил решительным нет. Мельхиор хотел поднажать. Но при вопросе о сексуальной жизни этой пары адвокат забеспокоился еще сильнее. Он сказал, что разговоров про интимные подробности достаточно, они наверняка не имеют отношения к автокатастрофе.

Мельхиор кивнул:

– Пожалуй, вы правы. Но должна же быть какая-то причина, почему покойная села за руль голой.

Взяв в руки ее мобильник, он с наигранным вниманием изучал его содержимое, после чего вернулся к вопросам.

– Ваша подруга получила незадолго до несчастного случая сообщение со следующим текстом: «Проклятая потаскуха, где ты шляешься?»

– Вы не знаете, кто мог быть отправителем?

Франк Мюллер явно занервничал.

– Сообщение отправил я, – сказал он под протокол. – Меня расстроило ее отсутствие дома, разозлили валявшиеся банки из-под «Просекко». На звонки она не отвечала, вот я и выпустил пар. – Словно желая окончательно убедить Мельхиора, он сказал: – После этого я не видел ее и не слышал.

Мельхиор завершил опрос. Он отпустил Франка, хотя подозрение на его счет не рассеялось. Даже наоборот, но чтобы продолжить разговор, требовался новый материал.

Сначала он послал полицейского с фотографией Франка к новой свидетельнице. Он знал, что нарушает процессуальные нормы, однако ему хотелось продвинуться в расследовании. Свидетельница не опознала человека на фотографии, но не смогла и исключить, что именно он увел тогда женщину из бара.

Бармен, работавший тем вечером за стойкой, тоже не смог сказать ничего определенного. В баре было слишком много народу, за всеми не уследишь. Зато молодая женщина, фотографию которой ему тоже предъявили, показалась ему знакомой. Ее нельзя назвать постоянной посетительницей, но она заглядывала в бар, всегда заказывала «Просекко», обычно несколько бокалов, так, вроде бы, было и в тот вечер. Мельхиор знал, что барменам неизменно удается отмазываться от участия в уголовном процессе, поэтому называл их «тефлоновыми».

Заключение института судмедэкспертизы дало новую информацию о причине смерти. В крови женщины, сидевшей за рулем «порше», содержалось 1,35 промилле алкоголя, что указывало на тяжелое опьянение. К тому же она находилась под сильным воздействием снотворного.

Знакомый репортер попросил позвонить. Просьбу обозначил ключевыми словами «голая за рулем».

Слухи дошли до публики, это было ясно. Но Мельхиор не стал перезванивать. Дело казалось ему слишком щепетильным. Все, что он сумел бы рассказать, основывалось лишь на туманных предположениях, которые могут быть использованы против него самого.

В соседнем кантоне повышенное внимание журналистов привлек скандал вокруг использования препаратов, отключающих сознание. Женщина-политик местного уровня пыталась объяснить свой адюльтер с членом парламента из правой партии тем, что якобы находилась под воздействие такого препарата. Доказать это не удалось.

В случае с Клодиной дело обстояло иначе. Наличие снотворного «Дормикум» в ее крови не вызывало сомнений, а специальная литература свидетельствовала, что передозировка этого снотворного может привести к потере сознания. Приняла ли она снотворное добровольно? Женщина, которая подстегивала себя с помощью «Просекко» вполне могла принять снотворное как средство от бессонницы, но только уже дома, а не перед поездкой домой. Мельхиор тоже начал страдать бессонницей. Дело Клодины действовало ему на нервы. Вдобавок он влюбился в ее фотографию.

Из Берна пришел факс. Кантональный банк сообщал о возможном отмывание денег. На следующий день после автокатастрофы со счета Клодины Райсер посредством онлайн-банкинга были сняты двести тысяч франков. Получателем являлся Франк Мюллер.

Парикмахерша накопила с помощью побочного заработка изрядную сумму денег. Будучи небеспристрастным, Мельхиор утратил всегдашнюю рассудительность. Ведь интуиция его обычно не подводила. Как получилась смесь алкоголя и снотворного? Почему женщина села голой за руль машины? Их отношения с Франком явно переживали кризис, а тут еще немалые деньги – вполне очевидный мотив. Его подозрения насчет Франка упрочились.