Ночные тени

Прокурор Мельхиор официально возбудил против Франка Майера уголовное дело по подозрению в причинении смерти и в отмывании денег. Он послал в суд запрос, чтобы получить геоданные с мобильника Франка в ночь автокатастрофы. Крупная сумма денег, снятая с банковского счета, должны была послужить для судьи убедительным доводом.

Мельхиор получил очередное подтверждение своей правоты. «Телеком» предоставил геоданные. Они свидетельствовали, что Франк Мюллер находился с двадцати трех часов до глубокой ночи в районе вокзала Энге. Мельхиор не располагал прямым доказательством, однако, судя по полученной информации, Клодина и Франк находились перед автокатастрофой в одном и том же месте или, по крайней мере, в непосредственной близости друг от друга.

Мельхиор решил форсировать события и выписал ордер на арест Франка Майера.

По пути домой он прихватил бесплатную газету из розового ящика на трамвайной остановке. На первой полосе вновь красовался «порш», рядом была помещена фотография молодой красивой женщины, которая стояла голой под душем; ее лицо было закрыто черной полосой. Мельхиор сразу узнал ее, это была «его» Клодина. Подпись объясняла, откуда взята фотография: из журнала с объявлениями.

На следующее утро ему доставили Франка Майера. Тот опять выглядел помятым, под глазами темнели круги. На него плохо подействовала ночь в следственной тюрьме, камера с двумя десятками заключенных и с расположенным в углу, как обычно, открытым унитазом.

Мельхиор и Франк сидели молча друг напротив друга. Допрос не мог начаться без адвоката. Мельхиор размышлял, какой вопрос задать первым.

«Почему вы не сказали, что ночью опять были в городе? Зачем вы сняли со счета покойной двести тысяч франков? Откуда взялись у вашей сожительницы двести тысяч франков? Немалые деньги для безработной парикмахерши. У вас есть рецепт на снотворное «Дормикум»?»

Последним станет ключевой вопрос: «Это вы тайком подмешали снотворное в алкоголь?»

Мельхиор покачал головой. Сомнения он оставит при себе, но перечень вопросов казался ему неудачным. Почему Клодина была голой? Вот ключевой вопрос. Все прочее несущественно. Даже если Франк приревновал, даже если он решил расстаться с Клодиной и завладеть ее деньгами, все это не может объяснить, почему она села за руль голой. В цепочке аргументов отсутствовало главное звено.

Наконец явился адвокат. Мельхиор мог начать допрос, но он не чувствовал в себе прежней напористости. Похоже, с арестом Франка Мюллера он оказался в скользкой ситуации. Он предпочел избрать примирительный тон.

Подчеркнуто вежливо он проинформировал обвиняемого, что был вынужден завести против него уголовное дело из-за снятия денег с банковского счета погибшей и на основании данных геолокации его мобильника. Теперь у него есть возможность прояснить ситуацию; особенно это касается его пребывания возле вокзала Энге в ночь автокатастрофы.

Показания Франка восполнили некоторые пробелы. Активную роль играла сама Клодина. Она занималась проституцией по собственной инициативе и не давала себя отговорить от этого занятия. Порой, беспокоясь за нее, он старался находиться поблизости от места ее встреч с клиентами, несмотря на категорический запрет с ее стороны. В день, когда произошел несчастный случай, она вновь не сказала, куда отправляется. Он не мог усидеть дома, поехал в город, к вокзалу Энге, где она обычно бывала. Ее машину он увидел припаркованной на одной из боковых улиц, саму Клодину не нашел. После ее смерти он снял деньги со счета, так как без нее лишился средств к существованию.

Мельхиор счел показания несколько односторонними и приукрашенными, но в целом убедительными. Он отпустил Франка из-под ареста, хотя с точки зрения собранных фактов ситуация не изменилась. Ничто не является столь ошибочным как предубеждение, ибо ему неведомо сомнение. Мельхиор сознавал это, но теперь его интуиция как-то изменилась, рассеяв былые подозрения. Он не был уверен в прежней гипотезе, поэтому отказался от нее.

Вечером ему позвонил знакомый репортер, чтобы расспросить об аресте подозреваемого, но Мельхиор уклонился от разговора. Дескать, никто не находится под арестом, следствие ведется против неизвестного. Из некоего упрямства он предложил репортеру выпить вечером пива в том самом баре, в котором последний раз видели Клодину.

В половине шестого Мельхиор пришел в слабоосвещенный бар; приятель уже сидел там, но не за стойкой, а за небольшим столиком в глубине помещения. Он подозвал его жестом, похожим на тайный знак. Мельхиор подсел к нему, и репортер, прикрыв лицо рукой, тихо сказал ему:

– За стойкой сидит человек, который тебе наверняка известен. Это серийный насильник, который использовал препараты, отключающие сознание. Я не раз писал о нем, но не знал, что его опять выпустили.

Мельхиор отреагировал мгновенно.