Джинни с отвращением отошла, когда он попытался приблизиться, и упорхнула в сад под руку с Терри Бутом. А около пяти часов и Гермиона с Генри тихонько затерялись в опустевшем, с отбытием основной массы учеников, замке. Дочь Волдеморта встретила рассвет в объятиях возлюбленного.
В девичьи спальни Гриффиндора она вернулась только к десяти утра – переодеться в дорогу и собрать багаж. Но последнее уже любезно сделали за неё школьные эльфы. Комната без вещей смотрелась сиротливо и грустно. Так пусто и печально.
К ней заглянула Джинни, она была бодра и весела. Никаких тревожных вестей от школьного начальства не поступило. Впрочем, Гарри с Роном не было в башне. Хотя теперь это было уже неважно.
Они ни о чём толком не поговорили – в комнате собиралась Парвати, в гостиной – последние однокурсники прощались с замком, который был их домом в течение семи лет. Подруги тоже задержались там – а потом медленно отправились к воротам школы.
Утро за высокими окнами было сырое и дождливое, погода с ночи сильно испортилась, на небе собрались серые тучи. Они с Джинни шли молча, то и дело их обгоняли шумные группки и отдельные студенты. У подножия Мраморной лестницы гриффиндорки попрощались с Филчем и в последний раз увидели Миссис Норрис.
Гермиона шла, словно в полусне.
Так странно. Так странно было осознавать, что она в последний раз сидела на той кровати с четырьмя столбиками, что ей не суждено уже пройти по этой лестнице, оказаться в своей спальне. Что эта спальня ей больше не принадлежит…
Когда они с Джинни выходили из гостиной Гриффиндора, камин тлел. Комнату убрали за ночь, впрочем, как всегда. Вот уже ничего не напоминало о том, что с ней вчера прощался очередной выпускной курс Гриффиндора. Прощался навсегда.
Гермиона отстала от подруги и заглянула ненадолго в Большой зал, прошлась рукой по длинным лавкам и столешницам. Сколько всего было здесь. Сколько пережито и забыто, пережито и запомнено навсегда.
За высокими окнами светило неуверенное, как-то по-осеннему прохладное солнце. Девушка вздохнула. И направилась к выходу.
Пустые коридоры, залитые утренним светом, высокие окна, дремлющие картины и поскрипывающие доспехи. Глаза защипало, и в груди стало очень тесно.
* * *
Она стояла возле вереницы карет, среди снующих старшекурсников, которые прощались, плакали; кто-то просто говорил… Она стояла у карет, положив ладонь на холку мерно дышащего фестрала. Первого сентября они не показались ей такими красивыми и величественными. Наверное, ей было о чём подумать, кроме них.
Бока демона вздымались мерно, он немного покачивал головой им в такт. Вольный демон смерти… По преданию, одному из тысячи, когда-то эти твари были впряжены в колесницу Танатоса. А потом разлетелись на волю… Вольный демон. Свободный, необузданный…. Свобода. Сейчас ты увезёшь меня на свободу. Туда, навстречу дрожащей дымке тумана. На станцию… Поезд, дорога, влага на щеках, платформа 9 и 3/4. Гермиона хотела проделать этот путь в последний раз.
– Прощай, – тихо сказала ведьма алеющему в утренних лучах замку. Его пустым и таким родным окнам, окрестностям, старым, верным стенам. – Прощай.
Гермиона села в карету и облокотилась на спинку. Закрыла глаза. И вскоре демоны Танатоса увлекли её навстречу
Варава Валентина
Дочь Волдеморта. Часть III: Белый монах
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Белый монах
____________________________________