"№Фантастика 2024-162". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)

На секунду – ужасный миг – перед ним мелькает смутный образ. Человек в сюртуке старинного кроя, высокий, бледный. Лицо вытянутое, с острым подбородком, небольшие жёсткие усики-щёточки, заострённый нос, высокий лоб. Волосы до плеч, редкие, чёрные. И глаза. Тёмные и свирепые. Образ мелькает, как привидение – то ли было, то ли померещилось… Пётр не успевает подумать над этим – его захлёстывает волна дикой ярости. Гермиона чувствует её страшную силу. Кругом всё подёргивается пурпурной пеленой, багряно-оранжевые круги взрываются перед глазами. Ярость, ненависть, дикая злоба – эти страшные чувства накатывают на Марина, он захлёбывается в них.

…Лес, он долго скорым шагом идёт по лесу, почти бежит. Несколько часов – но ярость ни на секунду не отпускает его. Он бешено зол. Он кого-то ненавидит. Кого?

Вот деревня, он живёт здесь. Всё кругом наполнено красным, перед глазами Петра пунцовые круги – они взрываются, налетают один на другой, переливаются и расползаются всюду... Он бешено зол. Уже темно – сколько же он шёл по лесу? Плевать, нужно найти её.

Мразь. Тварь. Он найдет её и выплеснет на неё всю свою ярость!

Не разбирая дороги, путаясь в красных разводах, Марин вваливается в свой двор, вышибает ногой дверь дома. Жена что-то кричит, машет руками. Он не понимает слов – он с трудом видит женщину за этими яркими пурпурными бликами.

– Где она? – орёт Марин. – Где эта тварь? Говори! Найду, всё равно найду! Суку! Где?!!

Жена что-то вопит. Он размахивается и бьёт её кулаком. Женщина падает на пол, воет. Он бьёт её ногами. Раз, другой, третий.

– Папа! Папа, перестань! – кричит откуда-то тонкий девичий голосок, наполненный ужасом. Кто это кричит?

Вот она, вот! Возле стола. Мразь! Проклятая тварь! Змея! Вот кого он ненавидит.

Перепуганная девушка замолкает и пятится. Но он уже увидел её – даже багровые круги отступили и поблекли.

Марин кидается к своей дочери. Это невысокая, не очень красивая девочка-подросток, рыжая, веснушчатая. Её волосы заплетены в тонкие косички, одета она в засаленный домашний халат.

Голова взрывается болью. Мразь! Марин хватает дочь за волосы. Он что-то орёт ей. Он ненавидит её. Как же люто он её ненавидит!

Марин бьёт девушку в живот и швыряет на стол. Она кричит, плачет. Зовёт на помощь. Всё вокруг опять подёрнулось красной поволокой. Багряные круги сверкают и вибрируют перед глазами.

Как же он ненавидит эту девку. Эту дрянь. Эту подколодную гадюку. Сейчас он покажет ей. Марин рывком раздирает тщедушный халатик и бьёт девушку в грудь. Она стонет, она что-то кричит. Он не слышит. Он стаскивает старые спортивные штаны, прижимает дочку к столу. Одной рукой держит за горло, другой срывает трусики, оставляя на коже глубокие растёртые полосы, на которых выступает кровь. Девочка продолжает кричать.

– Нет, нет! Папа! Папа! Не надо! Перестань! Не надо! Мама! Помогите! Пожалуйста, папа! Папочка, нет! Помогите!!! Мама!!!

Проклятая тварь! Марин раздвигает её ноги и с силой входит в молодое, бьющееся в конвульсиях тело. Девушка хрипло стонет, её глаза лезут из орбит. Он видит кровь. Проклятая шваль.

Девушка орёт не своим голосом. Злоба. Пунцовые круги. И бешеная ярость, переходящая в лютую ненависть.

Толчок. Кто эта девушка? Это его дочь, Ангелина. Или нет?

Ещё толчок. Она что-то хрипит, она о чём-то молит. На её лице ужас, боль, страх, стыд. Или нет? Толчок. Её глаза, они почернели. Толчок. В них ненависть и угроза. Губы плотно сжаты, она не стонет. Она лежит на столе, её ноги обхватывают его бёдра. Его руки упираются в стол, он нависает над ней. Массивный дубовый стол. Её пальцы – изящные, тонкие, белые – как вся её кожа, – впиваются длинными ногтями в его мускулистые руки чуть повыше локтей. Она сжимает пальцы с такой силой, что у него останутся синяки. Она ненавидит его. Толчок. Но она не кричит. Она смотрит в его глаза, вздрагивая от каждого сильного, глубокого проникновения. Её высокая белая грудь с красным следом удара вздымается и опускается от неровного дыхания. Губы плотно сжаты. Это его дочь. Толчок. Она смотрит на него с ужасной, всепоглощающей ненавистью. Толчок. Ненавистью и… превосходством? Толчок. Её взгляд надменный, она смотрит снизу вверх – но свысока. И молчит. Толчок. У неё чёрные глаза. Толчок. Тварь.

– Дрянь!!! – орёт он, сжимая её горло, потом опять отпускает – на шее остаются следы. Толчок. Ещё толчок. Ещё толчок: всё сильнее и сильнее.

– Вы, – голос девушки ровный, властный, угрожающий. Она делает паузы после каждого слова, чтобы выговаривать их чётко. – Вы. – Толчок. – Пожалеете. – Толчок. – Об этом. – Толчок. – Папенька.

Её холодные пальцы с новой силой сжимают его мускулистые руки. Она ни на миг не закрывает глаз. Как же она его ненавидит. Дрянь. Как ненавидит её он.

– Папа! Папа, папочка, перестань, – плачет Ангелина. Это его дочь, Ангелина. – А-а-а-а, папа, не надо. Отпусти, пусти, папочка! Мне больно! Пожалуйста!