Ногайские народные сказки

— Сын мой, — отвечает тот. — На морском берегу растет большое дерево. В его ветвях свила гнездо ворона. В том гнезде лежит блестящий камень, он-то и отражается в воде. Когда придет твоя очередь нырять, попроси у хана разрешения влезть на это дерево, чтобы в последний раз взглянуть на родные края. Ты вытащишь камень из гнезда и отдашь его хану.

Выслушав совет отца, джигит вернулся на берег. Вот пришел черед нырять ему в море. Тогда он попросил у хана разрешения влезть на дерево, чтобы в последний раз взглянуть на родные места. Хан согласился, и юноша забрался на дерево. Там он увидел воронье гнездо, а в нем — большой блестящий камень. Юноша вынул камень из гнезда, и его отражение исчезло с поверхности моря. Потом джигит спустился с дерева и отдал камень хану.

Хан удивился и говорит:

— Какой же ты догадливый. Сейчас дал мне этот камень, а в походе подарил коня с седлом и уздечкой предводителю войска.

— О хан! — отвечает юноша. — Это не я догадливый, а мой отец. Делай со мной что хочешь, но я ослушался твоего приказа, когда ты повелел обезглавить всех стариков, и сохранил жизнь своему престарелому отцу, спрятав его в погребе. Уму-разуму научил меня отец. Если бы другие старики были живы, они бы тоже поделились с нами своей мудростью.

Тогда хан отправился с юношей к его отцу, и тот дал хану много мудрых советов. После этого хан вышел к своим воинам и сказал:

— О мои воины! Я совершил большую ошибку, приказав обезглавить всех стариков. Будь они сейчас живы, в нашем ханстве было бы много знающих людей.

С этих пор хан перестал убивать стариков.

45. Судья

Шили когда-то два брата. Младший был судьей, а старший вел хозяйство.

Вот как-то младший брат говорит старшему:

— Я бы на твоем месте вел хозяйство по-другому.

Старший обиделся и говорит:

— Легко тебе рассуждать, сидя дома. Только и знаешь, что отдыхаешь. Вся твоя работа — болтать языком. Попробовал бы ты сам вести хозяйство, сразу понял бы, как это тяжело.

— Ну что ж, — отвечает младший. — Если тебе кажется, что быть судьей проще, давай поменяемся. Ты будешь выполнять мою работу, а я — твою.

Так они и сделали. Старший брат стал судить, а младший вел хозяйство.

Однажды пришли к ним в дом двое охотников и попросили разрешить их спор. Тут старший брат, который должен был рассудить их, говорит:

— Расскажите, как было дело.

Один охотник говорит:

— Шел я по лесу, увидел марала и выстрелил. Пуля попала ему в голову. Так что это я убил его.

— Нет, — возражает второй охотник, — марала убил я. Я выстрелил, и пуля пробила заднюю ногу и ухо марала.

Старший брат рассудил их так:

— Марал принадлежит первому из вас, так как одна и та же пуля не может попасть сразу в ногу и ухо.

Первый охотник остался очень доволен новым судьей.

Когда охотники ушли, младший брат говорит старшему:

— Ты рассудил неверно. Похоже, что правду говорил второй охотник. Если марал тер задней ногой ухо, то пуля действительно могла одновременно пробить и ногу и ухо.

Пришлось старшему брату признать правоту младшего.

Через несколько дней на суд пришли еще два человека. Они жили по соседству, и каждый из них имел верблюдицу. Однажды они увидели, что обе верблюдицы облизывают одного верблюжонка. «Верблюжонок мой!» — решил каждый из них. Они поссорились и пришли к судье, чтобы он разрешил их спор.

Старший брат взглянул на верблюдиц, которых спорщики привели с собой, и сказал, указывая на одну из них:

— Верблюжонка произвела на свет вот эта верблюдица: у нее живот втянутый.

Тут младший брат не выдержал и говорит:

— Не обижайся, но ты рассудил неверно. По-моему, этот спор можно разрешить так: надо посадить верблюжонка в лодку и оттолкнуть ее от берега. Тогда мать верблюжонка бросится в воду, а другая верблюдица не тронется с места.

Спорщикам понравилось это решение, и они ушли. Так старший брат наконец понял, что судья из него никудышный, и принялся за свои прежние дела.

46. Злой язык

Когда-то давно жила женщина. Муж ее умер, оставив своего единственного сына, и мальчик остался с мачехой. Мачеха не любила своего пасынка. Она била его, морила голодом и заставляла терпеть всяческие лишения. Если мальчик просил хлеба, она отвечала: «Пусть лопнет твоя утроба!», если просил сыра, слышал: «Чтоб ты стал червивым!», просил чаю, кричала: «Кровь пей!»

Много ли прошло времени, мало ли, говорится быстро, а делается медленно. Мальчик вырос, возмужал: стан пальцами обхватишь, плечи как лук. Пришла ему пора жениться. И вот в один из дней он взял в жены сестру таких же бедняков, как и он.

Мачеха юноши состарилась. Теперь она уже не могла вредить ему своими старческими руками, зато ее злой язык старался во всю. У плохого человека душа как темный колодец[24]. И вот мачеха задумала разрушить счастье юноши. Однажды, когда юноши не было дома, она позвала свою невестку и, прикинувшись, что сочувствует ей, говорит:

— Несчастная! Твой муж тебя не любит и, верно, скоро выгонит!

Бедная женщина, услышав такие слова, стала белой, как айран, и чуть не лишилась чувств.

А коварная старуха видит, что ее слова запали в душу невестки, и радуется.