Ноги из глины

– Его гномы воспитали, – сказал Шнобби и махнул официанту бокалом из-под бренди. – Налей-ка мне еще.

– Не думаю, что воспитанник гномов может занять высокое положение, – заметило другое кресло. Послышались смешки.

– Все это сплетни и сказки, – пробормотал кто-то.

– Это большой город. Большой и сложно устроенный. Боюсь, что меч и родимое пятно не добавляют правителю лидерских качеств. Нам нужен король из династии, привычной к приказам.

– Как вы, милорд.

Шнобби с хлюпаньем втянул в себя содержимое очередного бокала.

– Я-то к приказам привычен, что верно, то верно, – согласился он. – На меня постоянно покрикивают.

– Нам нужен король, который заручится поддержкой высокородных семей и основных гильдий.

– Народ любит Моркоу, – сказал Шнобби.

– Ах, этот народ…

– В любом случае, кому бы ни досталась работенка, ему не позавидуешь, – сказал Шнобби. – Гляньте хоть на Витинари: вечно со своими бумажками возится. Какая от этого радость? Сидишь, обо всем тревожишься, ни минутки свободной нет. Разве ж это жизнь? – Он отдал официанту пустой бокал. – Повтори-ка, дружок. И на этот раз наполни его как следует, годится? Что толку в таком большущем бокале, когда у него на дне едва плещется?

– Это помогает букету раскрыться, – пояснило слегка испуганное кресло. – Многим это важно.

Шнобби покрасневшими глазами оглядел свой бокал. Не зря все-таки говорят, что в высшем свете все чокнутые.

– Нет уж, спасибо, – сказал он. – Вы со своими цветочками сами разбирайтесь, а я лучше еще хряпну.

– Возвращаясь к нашей беседе… – сказало другое кресло. – Королю не нужно каждую минуту посвящать управлению. Для этого у него будут помощники. Советники. Приближенные. Люди с опытом.

– А что ж ему останется делать? – спросил Шнобби.

– Он будет царствовать, – ответило кресло.

– Махать рукой.

– Сидеть во главе стола на приемах.

– Подписывать указы.

– Хлебать в одно рыло хороший бренди.

– Царствовать.

– А что, непыльная работенка, – заметил Шнобби. – Повезет же кому-то!

– Конечно, еще король должен распознавать намеки, если они такие толстые, что в дверь не пролезают, – бросил кто-то, но другие кресла на него зашикали.

Шнобби с третьей попытки все-таки попал сигарой в рот и в очередной раз затянулся.

– Сдается мне, – сказал он, – сдается мне, что вам нужно найти какого-нибудь аристократишку, у которого времени навалом, и сказать: «Эй, парень, сегодня твой счастливый день. Ну-ка помаши ручкой, а мы посмотрим».

– Какая замечательная мысль! Не приходит ли вам в голову чье-нибудь имя, милорд? Возьмите еще бренди.

– О, спасибо, это очень благородно. Хотя мы оба из благородных, хе-хе, благородство так и прет! Нет, понятия не имею, кого бы вам присоветовать.

– Говоря откровенно, милорд, мы размышляли, не предложить ли корону вам…

Шнобби выпучил глаза. А потом надул щеки.

Плеваться хорошим бренди – так себе идея, особенно когда в руках зажженная сигара. Столб пламени ударил в дальнюю стену и выжег на ней изящную хризантему, в то время как кресло Шнобби, в полном соответствии с законами физики, проскрежетало ножками по полу и врезалось в дверь.

– Королем? – Шнобби поперхнулся, и пришлось хлопать его по спине, пока он не откашлялся. – Меня? – прохрипел он. – Чтобы мне господин Ваймс голову оттяпал?

– У вас будут неограниченные запасы бренди, милорд, – сказал вкрадчивый голос.

– Толку-то от них, если нет головы?

– О чем вы?

– Господин Ваймс мне башку оторвет! Ох оторвет!

– О боги, слушай, приятель…

– Милорд, – поправил кто-то.

– То есть милорд. Когда вы станете королем, вы сами будете диктовать этому треклятому Сэму Ваймсу. Сами ему сделаетесь, как вы выражаетесь, боссом. Вы сможете…

– Указывать Старине Камнелицу?

– Совершенно верно!

– Я стану королем и буду указывать Старине Камнелицу? – повторил Шнобби.

– Да!

Шнобби уставился в дымный полумрак.

– Да он мне башку оторвет!

– Слушай, придурок несчастный…

– Милорд…

– Милорд несчастный, да ты сможешь его казнить, если захочешь!

– Не смогу!

– Почему?

– Он мне башку оторвет!

– Этот человек называет себя служителем закона, а кто устанавливает эти законы, а? Кто их пишет?

– Не знаю! – простонал Шнобби. – Он говорит, что чувствует их своими башмаками!

Он огляделся. Окутанные дымом тени сжимали кольцо.

– Я не могу быть королем! Ваймс мне башку оторвет!

– Да что ты заладил!

Шнобби схватился за чей-то ворот.

– Что-то жарковато стало и накурено – жуть, – пробормотал он. – Где тут окно?

– Вон там…

Кресло качнулось. Шнобби шлемом протаранил стекло, приземлился на чью-то карету, спрыгнул с нее и бросился в ночь, пытаясь убежать от судьбы в целом и от топора в частности.

Шелли Задранец ворвалась на дворцовую кухню и выстрелила из арбалета в потолок.

– Всем лежать, никому не двигаться! – завопила она.

Прислуга патриция оторвалась от ужина.

– Когда вы говорите: «Всем лежать, никому не двигаться», – осторожно поинтересовался Стукпостук и брезгливо подцепил вилкой кусок штукатурки, – вы имеете в виду, что нам надо сначала лечь, а потом уже не двигаться или…

– Спасибо, капрал, дальше я сам, – сказал Ваймс и похлопал Шелли по плечу. – Милдред Ветерок здесь?

Все головы повернулись к Милдред.