Ноги из глины

– Можешь, пожалуйста, увести его поближе к дверям? – послышался голос сверху, из темноты.

Моркоу крался вдоль какой-то шаткой конструкции, на которой держался конвейер.

– Моркоу!

– Еще чуть-чуть…

Король схватил ее за ногу. Ангва рванулась и лягнула его в колено.

К ее изумлению, колено треснуло. Но за ним все так же горел огонь. Глиняные черепки как будто плавали по его поверхности.

Что бы кто ни делал, голем бы не отступил – даже превратившись в облако пыли.

– Ну ладно, – сказал Моркоу и спрыгнул с мостика под потолком.

Он приземлился королю на спину, обхватил рукой его шею и принялся дубасить его по голове рукоятью меча. Голем пошатнулся и попытался поднять руки, чтобы стащить с себя наглеца.

– Надо достать шхему! – прокричал Моркоу, уворачиваясь от его ручищ. – Это единственный… способ!

Король качнулся вперед и врезался в штабель ящиков, усыпав весь пол свечами. Моркоу схватил его за уши и попытался открутить макушку.

До Ангвы донеслись слова:

– У тебя… есть… право… на… законника…

– Моркоу! Еще не хватало права ему зачитывать!

– У тебя… есть… право…

– Просто скажи, что у него есть право хранить молчание, и пусть навсегда замолчит!

Из зияющего дверного проема послышался шум, и вбежал Ваймс с мечом наголо.

– О боги… Сержант Детрит!

Детрит вбежал в цех вслед за ним.

– Здесь, сэр!

– Пальни из арбалета в голову, будь так добр!

– Как скажете, сэр…

– В его голову, сержант! В мою не надо! Моркоу, а ну слезай оттуда!

– Я никак не могу открутить его макушку, сэр!

– Мы всадим ему в ухо шестифутовый лом, как только ты слезешь!

Моркоу приподнялся, опираясь королю на плечи, прикинул траекторию и, дождавшись, пока голем крутанется, прыгнул.

Он неуклюже приземлился в груду свечей, которые тут же рассыпались. Моркоу подвернул ногу, упал, покатился – и уперся в недвижную глиняную статую, которая недавно была Дорфлом.

– Ты ета, приятель, посмотри-ка сюда, – сказал Детрит.

Король повернулся.

Ваймс так толком и не понял, что случилось потом, – настолько быстро все произошло. Он почувствовал только, как что-то пронеслось мимо, а потом услышал, как стрела, звякнув, отскочила и с треском врезалась в дверной косяк у него за спиной.

А голем склонился над Моркоу, который пытался отползти в сторону.

Король замахнулся кулаком и…

Ваймс даже не заметил, как Дорфл шевельнул рукой, – но вот он уже сжимал короля за запястье.

В глазах у Дорфла вспыхнули крошечные звездочки.

– Шсссс!

Когда король в удивлении отшатнулся, Дорфл поднялся и встал на то, что оставалось от его ног. И не только поднялся, но и поднял кулак.

Время замерло. Во всей вселенной двигался лишь этот кулак.

Он плыл через пространство, как планета, обманчиво медленная в своем неумолимом полете.

И тогда на лице короля промелькнуло новое выражение. За миг до того, как на него обрушился кулак, голем улыбнулся.

Его голова разлетелась на куски. Как в замедленной съемке, по воздуху поплыли глиняные черепки. И слова. Обрывки бумажек, многие дюжины обрывков неспешно осели на пол.

Король рухнул наземь – медленно и величественно. Красный свет в трещинах угас, и от голема остались одни… черепки.

Дорфл упал прямо на них.

Ангва и Ваймс одновременно подбежали к Моркоу.

– Он ожил! – воскликнул Моркоу, с трудом поднимаясь с пола. – Эта громадина собиралась меня убить, а Дорфл ожил! Но этот истукан выбил у него из головы все слова! Голему нужны слова!

– Кажется, в своего голема они вложили слишком много слов, – сказал Ваймс.

Он поднял несколько бумажных свитков.

…ПРИНЕСИ НАМ МИР…

…ПРАВЬ НАМИ МУДРО И СПРАВЕДЛИВО…

…НАУЧИ НАС СВОБОДЕ…

…ВЫВЕДИ НАС К…

«Бедняга ты, бедняга», – подумал он.

– Пойдем домой. Нужно перевязать тебе руку… – начала Ангва.

– Да послушайте же вы меня! – крикнул Моркоу. – Он живой!

Ваймс присел рядом с Дорфлом. Разбитый глиняный череп был пустым, словно яичная скорлупа. Но в каждом глазу по-прежнему горел крошечный огонек.

– Хссссс, – прошипел Дорфл так тихо, что Ваймс усомнился, не послышалось ли ему.

Голем заскреб пальцем по полу.

– Он что, пытается что-то написать? – спросила Ангва.

Ваймс достал блокнот, положил рядом с Дорфлом и осторожно вложил ему в пальцы карандаш.

Рука дрожала, и все же он вывел шесть слов – с механической четкостью, свойственной големам.

Потом он замер. Карандаш выпал из пальцев и укатился. Огоньки в глазах у Дорфла потускнели, а потом погасли совсем.

– О боги, – выдохнула Ангва. – Значит, им не нужны слова в голове…

– Мы можем его починить, – охрипшим голосом сказал Моркоу. – В городе полно гончаров.

Ваймс долго смотрел в блокнот, а потом перевел взгляд на то, что осталось от Дорфла.

– Мистер Ваймс? – окликнул его Моркоу.

– Действуй, – сказал Ваймс.

Моркоу часто заморгал.

– Сейчас же, – добавил Ваймс. И снова перечитал надпись на странице.

СЛОВА, ЧТО В СЕРДЦЕ, НЕЛЬЗЯ ОТОБРАТЬ.

– А когда будешь его чинить, – сказал он, – когда будешь чинить… дай ему голос. Понял? И покажи свою руку какому-нибудь лекарю.

– Голос, сэр?

– Действуй, я сказал!

– Есть, сэр.