Ноги из глины

Ангва с трудом поднялась на лапы, посмотрела на Ваймса и Шелли и протрусила за стопки свечей. Оттуда снова донеслось поскуливание, которое постепенно превращалось в человеческую речь.

– Чертовы, чертовы гномы со своими чертовыми кольчугами…

– Констебль, с тобой все в порядке? – крикнул Ваймс.

– Чертово серебро… Бросьте мне, пожалуйста, мою одежду!

Ваймс подобрал одежду Ангвы и, на всякий случай плотно зажмурившись, сунул ее за стопки свечей.

– Она? Но как это может быть? Она – вер… – простонала Шелли.

– А ты взгляни на это с другой стороны, капрал, – как можно более спокойным голосом посоветовал Ваймс. – Если бы она не была вервольфом, ты бы сейчас была самой большой в мире фигурной свечкой, понятно?

Ангва, вытирая рот, вышла из-за свечей. Кожа вокруг ее губ сильно покраснела.

– Ты обожглась? – спросила Шелли.

– Заживет, – буркнула Ангва.

– Но почему ты не говорила мне, что ты вервольф?

– А как я должна была это сказать? Зайти издалека, да?

– Ладно, ладно, – перебил Ваймс. – Все спасены, все счастливы. С остальным можно потом разобраться. После того как мы обыщем фабрику. Ясно?

– У меня есть хорошая мазь, – тихонько сказала Шелли.

– Спасибо.

В подвале они нашли мешок. И несколько коробок со свечами. И множество дохлых крыс.

Тролль Вулкан приоткрыл дверь своей гончарной мастерской, оставив только узенькую щелку. Однако ночных гостей щелка явно не устраивала – Вулкан едва успел отскочить, чтобы его не пришибло отлетевшей в сторону дверью.

– Эй, что такое? – спросил он у ворвавшихся на склад Моркоу и Детрита, тащивших под руки тело Дорфла. – Какое право вы имеете вот так, запросто, врываться сюда?..

– И вовсе мы не запросто врываемся, – возразил Детрит.

– Это произвол! – воскликнул Вулкан. – У вас нет правов! К честному троллю, безо всякой причины…

Детрит положил голема и развернулся. Резко взметнувшись, его рука схватила Вулкана за горло.

– Видишь вон там статуэтки Монолита? Видишь? – прорычал он, второй рукой поворачивая голову Вулкана в сторону тролльих религиозных статуэток, выстроившихся вдоль противоположной стены склада. – Хочешь, я разобью одну, чтоб узнать: а вдруг в них что обнаружится? Может, тогда я найду причину?

Узкие глазки тролля забегали в разные стороны. Возможно, Вулкан не слишком хорошо соображал, зато нюх у него был отличный – в особенности на всяческие разборки.

– Когда это надобно, я завсегда помогаю Страже, – пробормотал он. – Че вам нужно-то?

Моркоу положил голема на стол.

– Тогда приступай, – велел он. – Почини его. И глину возьми подревнее.

– Но как его можно починить? У него ж глаза не горят! – воскликнул Вулкан, немало озадаченный свалившейся на него миссией милосердия.

– Он сказал, что глина помнит!

Сержант пожал плечами.

– И приделай ему язык, – добавил Моркоу.

Вулкан был шокирован.

– Э, нет, это вы меня ни в жисть не заставите, – наотрез отказался он. – Големы говорить не могут, это же богохульство!

– Неужели? – вскинул брови Детрит, широкими шагами пересек склад, приблизился к группе статуэток и начал их внимательно рассматривать. – Ой-ей, вот я случайно спотыкаюсь, у-у-у, а вот я, чтобы удержаться, хватаюсь за статую, ой, у нее рука отвалилась, как стыдно, как стыдно, не знаю, куда и глаза деть… А что это за белый порошок, который сейчас сыплется на пол? Ну-ка, посмотрим…

Детрит облизнул палец и осторожно попробовал порошок.

– «Грязь»! – возвращаясь, прорычал он. – И что ты там говорил о богохульстве, ты, осадочная порода? Или ты сейчас же делаешь, что говорит капитан Моркоу, или прямиком отсюда отправляешься в камеру!

– Это стражнический беспредел… – пробурчал Вулкан.

– Нет, пока что это стражнический крик! – заорал Детрит. – А хочешь беспредела, ну так я тебе сейчас устрою!

Вулкан попробовал обратиться за помощью к Моркоу.

– Это ведь неправильно, у него значок стражника, а он запугивает меня, а ведь этого делать нельзя, – пожаловался он.

Моркоу кивнул. Глаза его как-то странно блеснули, но этот блеск ускользнул от внимания Вулкана.

– Ты абсолютно прав, – сказал он. – Сержант Детрит!

– Сэр?

– Сегодня у всех нас был тяжелый день, я отпускаю тебя с дежурства. Ты можешь быть свободен.

– Есть, сэр! – бодро отреагировал Детрит.

Он отцепил свой значок и осторожно положил его на землю. После чего начал стаскивать нагрудник.

– Давай посмотрим на это так, – повернулся Моркоу к Вулкану. – Мы не творим жизнь, мы всего-навсего создаем ее вместилище.

Вулкан наконец сдался.

– Ну хорошо, хорошо, – пробормотал он. – Уже приступаю, приступаю.

Он оглядел то, что осталось от Дорфла, и задумчиво потер заросший лишайником подбородок.

– В принципе, самые важные части почти не пострадали, – сказал он. На какой-то миг профессионализм взял верх над негодованием. – Трещины можно замазать цементом. Это сработает, если обжигать его всю ночь. Та-а-ак… Цемента, думаю, у меня хватит…

Детрит уставился на свой палец, который все еще был белым от порошка, а потом поглядел на Моркоу.

– Я только что лизнул вот это? – спросил он.

– Э-э… Да, – кивнул Моркоу.