Ноготки

– Белла Аркадьевна, успокойтесь, – следователь понял мою реакцию по-своему. – Мы работаем, все проверяем. Уже есть реальные зацепки, которые выведут нас на заказчика. – Он покопался в документах и выудил распечатанное на принтере фото мужчины.

– Скажите, какие отношения у вас были с этим человеком?

– Никаких.

Фото перекочевало назад в папку.

– Но, ведь именно ему Хорек передал свой привет?

– Не понимаю, причем здесь я.

– Вот и мы хотим выяснить, почему, как бы это цинично не звучало, именно через вас он собирался это сделать. И мы так же предполагаем, что убийство Максима Петрова, произошедшее несколько месяцев назад в колонии, дело рук того же Хорька.

– Вы хотите сказать, что меня пытался убить тот же человек, что и убил Макса?

– Да. Поэтому нам так важно знать, что связывало вас и Петрова.

– Между нами ничего не было. Одно время мы работали вместе, в теплице. Потом, его бывшая невеста Ирка Шестакова приревновала Макса ко мне и устроила драку. Тогда еще Рита пострадала. Она призналась Ирке, что у нее был интим с Максом.

– Так, так, – следователя явно заинтересовал этот случай. – А ваша подруга может еще что-то конкретное рассказать?

– Не знаю. С ней потом тоже произошло несчастье. Нет, – я предупредила вопрос, возникший в глазах следователя, – сейчас, я надеюсь, с ней все в порядке. Она уже вышла по УДО.

– Что с ней произошло?

– Анафилактический шок от последствий употребления кунжутного масла.

– Хм. И такое бывает?

– Представьте себе. Редчайший случай.

– А она знала о своей аллергии?

Я пожала плечами:

– Мы это не обсуждали. К тому же, кунжутное масло мало кто использует. А в колонии тем более – дороговато. И не до изысков.

– Ясно, – следователь сложил все бумаги и закрыл портфель. – Выздоравливайте, Бела Аркадьевна. Навсегда не прощаюсь, – он улыбнулся и вышел из палаты.

***

– Так что скажешь, Серебрянская?

В кабинете у начальника колонии ничего не изменилось. Я обвела взглядом комнату и остановила его на лице подполковника. Оно имело выжидательное выражение.

– Смотри, я ведь о тебе, что называется, беспокоюсь, – вновь насел он на меня.

– Понимаю, Андрей Петрович.

– Ну, а раз понимаешь, что молчишь.

– Думаю.

– И долго собираешься думать?

– Не знаю.

– Приплыли, что называется, – вздохнул он и замолчал. Я тоже молчала. Тут было над чем помолчать.

За окном уже катила к концу осень. Все чаще случались заморозки и дворники устали каждый день выгребать с территории листья. Мне вдруг вспомнилась прошлая осень, точно такая же, как и сейчас. А вот я тогда была другая. Как обстоятельства меняют людей, – подумалось мне. Но что-то было нужно отвечать. Пауза слишком затянулась.

– Андрей Петрович, я согласна.

Было видно, что он обрадовался. Раскрыл папку, лежащую на столе, достал оттуда документ и протянул его мне.

– На, что называется, ознакомься и подпиши.

Я внимательно прочла документ:

– Два года?

– А что тебя не устраивает, Серебрянская?

– Но…. Я думала….

– Знаю, о чем ты думала, – он сложил руки замком. – Ты же понимаешь, что по твоей статье, с отягчающими обстоятельствами, меньше, чем через две трети срока тебе все равно УДО не светит.

– Я надеялась….

– На меня ты надеялась, тоже знаю. И я сделаю все от меня зависящее. Подготовлю все документы вовремя. Обещаю.

– Давайте ручку.

Он протянул. Подождал, когда пробегусь еще раз взглядом по документу и поставлю подпись.

– День тебе даю на сборы. Завтра утром выезд. Все поняла?

– Все.

– Ну и ладно.

В голосе подполковника звучало удовлетворение.

***

– Белла, завтра групповой заезд. Семь человек. Все номера «Люкс», – голова Дарьи Петровны исчезла из дверного проема. Значит нужно идти еще раз проверить все ли в порядке.

Вот уже четыре месяца, как я уехала из колонии поселения. Конечно, этому способствовали обстоятельства, но думаю, что мой начальник, уже давно все это задумал. Только сначала присматривался ко мне, что я за птица такая, а потом, после ряда случившихся событий, решил больше не откладывать дела в долгий ящик.

Суд над Хорьком состоялся. В ходе следствия была выявлена его подельница и наводчица. Ей оказалась Наталья, моя соседка по комнате. Это она руководила убийцей, а связь они держали по телефону. Наташка была в курсе всех моих передвижений. Она же имела возможность получить информацию о любом человеке, отбывающем наказание в колонии. Выяснилось, что единственная, кто знал о Риткиной аллергии, тоже она и именно она подлила в салат кунжутное масло. Лишь случайность не позволила Ритке умереть. Впрочем, со мной у них тоже вышла осечка.