Ноготки

– Ты все сделала правильно, Белла, – глухим и каким-то неестественным голосом сказал он. – Я бы никогда не смог жить с убийцей. И иметь от нее детей.

Я сидела будто окаменевшая. Этот человек, тремя фразами смог перевернуть все с ног на голову и вместо собственных, где-то глубоко внутри, мной ожидаемых оправданий своего поступка, обвинил меня, унизил, показал «мое место».

– Все в порядке, Беллочка? – внезапно, но вовремя появившаяся Дарья, прекратила это моральное «избиение». Она перевела взгляд с меня на Матвея:

– Э-э, господин Золотов, если не ошибаюсь?

– Ошибаетесь, – процедил он сквозь зубы, резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу.

– Ждем вас снова в гости! – слова управляющей полетели вдогонку, но мужчина больше не повернулся, лишь повел плечом и ускорил шаг.

– Он чем-то остался недоволен? – Дарья в вопросительном жесте подняла ухоженную черную бровь.

– Нет, – я отрицательно качнула головой. Объяснять что-либо не входило в мои планы.

– Беллочка, милочка моя, тогда откуда подобное выражение лица для клиента. Я подумала, что он, как минимум хочет лишить тебя девственности, – хохотнула она. – Прямо здесь, за стойкой. Следи за эмоциями. Улыбаться и только улыбаться. С проблемными клиентами сразу ко мне. Я разберусь. Поняла?

– Да.

– Ну что я тебе говорю. Ты должна это знать. Иначе, сама понимаешь, придется искать тебе замену.

– Я поняла, Дарья Петровна.

– Ну и хорошо, – она отечески потрепала меня по руке. Но взгляд серых глаз оставался холодным. Бизнес не терпит слабых.

– Кстати, – вдруг встрепенулась она, – а разве он не сын адвоката Евгения Золотова?

– Сын, но у него другая фамилия.

– Да-а, – протянула удивленно она. – А я-то подумала, что ошиблась! И какая же фамилия у этого буки?

– Червонный.

Дарья хмыкнула:

– Н-да! Как ни крути, а смысл то один получается!

– Почему? – я не поняла ее слов.

– Ну, Золотов и Червонный, это как золото и червонное, или красное золото, – объяснила Дарья. И добавила, явно потеряв к этой теме интерес:

– Ладно, работай. И я пойду – дел полно!

Она ушла решать глобальные проблемы, а я осталась один на один со своими. Вся эта некрасивая ситуация произошла лишь по моей вине, и хорошо, что все закончилось так, ведь на месте Люды-Милы легко могла оказаться я. Мне было жаль эту несчастную, никто не заслуживает подобного обращения, но себя жаль было больше. К тому же, я хотела еще увидеться со своей дочерью, плюнуть в глаза бывшему, и выдрать пару клочков из шевелюры Снежанки. Жизнь уже дала мне еще один шанс, и я должна его использовать правильно, а не разменивать на таких, как Червонный.

***

Через две недели Линда устроила прощальный ужин. Собралось несколько человек, тех, с кем женщина поддерживала хоть какие-то отношения. Меня она тоже пригласила. Этот день был мой выходной и откажись я, такой поступок выглядел бы, как минимум странно. К тому же, Линда попросила помочь ей на кухне.

С отъезда компании Золотова, мы с ней практически не пересекались. Как она рассказала, ей пришлось натаскивать новенькую су-шеф, пришедшую на ее место. Это занимало много и рабочего, и даже свободного времени. Управляющая поставила вопрос ребром – новый сотрудник кухни должен быть не хуже старого, а можно и еще лучше.

– Иначе, – выкладывая аккуратной горкой готовый салат в салатник, поделилась она со мной мыслями, – Дарья бы меня не отпустила.

– Ну, ты же не ее рабыня, в конце концов, – я слизнула с запястья капельку соуса и посмотрела на Линду. – К тому же, ты давно уже свободна. Что тебя здесь держит?

Она пожала плечом, улыбнулась:

– Не рабыня. Согласна. Только вот сама скажи – почему ты здесь? За тебя ведь вперед все решили. Так?

– Допустим, – слова Линды были истиной, с которой не поспоришь. – Но здесь хоть и тюрьма, зато с комфортом, – парировала я.

– В этом и суть, что тюрьма. Мы все здесь преступники. Или бывшие преступники. И тому, кто захочет подергать нас за ниточки, есть чем дергать.

Ее слова звучали спокойно и как-то буднично, а мне стало не по себе от таких мыслей, ведь она была абсолютно права.

– Вот взять меня, к примеру, – продолжила женщина. – Я убила мужа. Он избивал меня до полусмерти, а я терпела и, молча, замазывала синяки.

У меня от неожиданности выпал из руки нож.

– Это довольно частое явление, как выяснилось, – грустно улыбнулась она. – Многие женщины терпят издевательства и побои. Кто-то ради сохранения семьи, кто-то по другим причинам. Например, из-за страха перед мужем-садистом.

– Ну и дуры! – наверно, я отреагировала на ее слова слишком эмоционально.

– Я тоже была такой дурой. Терпела. И жаловаться было некому. Родители умерли, а старшие братья продали меня этому человеку.

– Как это продали?

– Очень просто. Сосватали, как это у нас принято за большой калым.

– Это что же, – не верила я своим ушам, – такое еще существует? Но ведь ты могла развестись. Существуют центры помощи таким женщинам.

Она вздохнула: