Ноябрьский дождь

   Девушка обернулась к Винтерс, заставив Эрику тайком перевести дыхание. Что-то с японской барышней явно было не в порядке.

   - Да не за что, - осторожно ответила Кэтрин, протягивая руку и гладя Кимико по плечу. - Ты, главное, сама не нервничай.

   - Не бойтесь, я никогда не нервничаю, - Инори принялась поправлять спутавшиеся и упавшие на лицо волосы. Делала это она не очень ловко, почти неуклюже, и неуклюжесть странным образом убирала из ее беззаботного вида неестественность. Похоже, девочка приходила в норму. Хотя, конечно, такие резкие прыжки от истерики и слез к улыбке и оптимизму все равно пугали. - Сегодня я от неожиданности...

   - Да я понимаю, - материнское начало взяло в Кэтрин верх над беспокойством, и она, перегнувшись через спинку кресла, взялась помогать Инори с прической. - Сама раньше чего только не натворю в такой вот ситуации. Это дело наживное. Упаси Господь, конечно.

   - Правда... - убрав с лица все лишние волосы, Кимико впервые принялась оглядываться. - Так жалко Чики-куна...

   И она замолчала. Эрике словно палец прищемили чем-то очень тяжелым с острыми краями. Нехорошо эта фраза была сказана. И не только потому, что дурака и впрямь было жалко, но и потому, что имя, произнесенное Кимико, резануло слух новыми помехами в голосе. Она как будто не знала, как о нем сейчас говорить. Слова звучали спокойно, но в то же время улавливалась в них нотка подавленного рыдания. А самое страшное - рядом с рыданием готова была подпрыгнуть бодрость. Несмотря ни на что, сознание Инори явно ходило по краю. Вопрос заключался лишь в том, что это за край.

   - Ага, - хмыкнул Ватанабэ, старательно вслушивавшийся в стрекотавшие переговоры террористов. Качнув трофейной рацией в руке, он обернулся к Канзаки. - Угу.

   Разобравшись с напавшими на Китами и Джонни захватчиками, Сэм и Мегуми с оправданной поспешностью унесли из злополучного коридора ноги. Несмотря на массивную объемистость фигуры, бегал Ватанабэ крайне резво, и вооруженная автоматом девушка едва поспевала следом, несмотря на сопутствовавшие обычно в жизни спортивные успехи. Мужчина бешеным бегемотом проскакивал повороты, нырял в неприметные служебные двери, которых в здании оказалось просто неприличное множество. Каким-то образом Ватанабэ уверенно ориентировался в этом запутанном лабиринте.

   Она не спрашивала, куда они идут. Отчасти из-за понимания того, что вряд ли он сейчас ответит. Отчасти потому, что разговаривать на бегу было бы трудновато. Но, в конце концов, Сэм привел спутницу в глухой аппендикс очередного коридора, утыкавшийся в стену и закрытый от посторонних взглядов. Подергав ручку боковой двери, как выяснилось, запертой, мужчина без лишних церемоний пнул в район замка ногой. Чудовищной силы удар заставил дверь захрустеть и распахнуться. Спрятанное в глубинах коридорных внутренностей помещение оказалось очередной проходной комнатенкой. Напротив варварски выбитой двери виднелась еще одна, крохотное, едва достаточное, чтобы разойтись двоим, пространство было лишено всякое мебели, и даже краска на стенах казалась намалеванной небрежно и впопыхах. Однако именно здесь. В этой неприглядной каморке, Сэм остановился, заявив, что "сюда поленятся полезть". В самом деле, они плутали достаточно долго, чтобы уйти из той части здания, которую могли контролировать захватчики. Мегуми с превеликим удовольствием ушла бы и подальше. Желательно - вообще прочь, домой. Но Ватанабэ вряд ли намеревался осуществить эти ее тайные фантазии.

   Надо сказать, Канзаки все же обрадовалась остановке. Утомила ее не столько беготня, сколько никак не желавшее спадать напряжение, впившееся в сердце острыми и явно нечищеными когтями в тот самый момент, когда толстяк удавил первых двух террористов. Ожесточенная перестрелка, закончившаяся новой демонстрацией нечеловеческих способностей Сэма, тоже не добавляла спокойствия и единства со Вселенной. Поэтому, когда широкая спина в черном пиджаке замерла, Мегуми почти неприлично громко выдохнула, опершись плечом о стену. Дышать стало легко и свободно, и даже пыльный воздух неухоженных подсобных помещений вдыхался с удовольствием. С легкой дрожью плеч выползал из тела страх, в иное время способный парализовать волю, лишить разума. Ее учили не поддаваться такому страху, и Канзаки старательно загоняла возникавший меж лопаток холодок вглубь, куда-то в живот, где он ворочался, но не мешал действовать. И получалось. Вот и сейчас, словно машина, Мегуми выключала в себе ненужные мысли. Очень полезное качество, когда вокруг смертельно опасные враги, превосходящие числом, единственный союзник - таинственный и вообще подозрительный тип, а сама ты - молода и не слишком-то опытна. При этом ожидают от тебя поведения настоящего профессионала. И главная, выражаясь простым и емким словом, закавыка как раз в том, что Канзаки и была профессионалом. Вроде бы. Как бы.