Ноябрьский дождь

   Абу смотрел на него, и казалось, что разлитая в черных глазах опустошающая злоба сейчас потечет черной тушью через край. Зрачок уже давно не было видно. Пауза, повисшая после слов европейца, начала пугающе растягиваться. Филгуд успел проклясть всех и вся за этот глупый демарш с походом в качестве первого посланника. Но старался не выдать себя, потому что сейчас было лишь два выхода - вырвать у террориста эту несчастную, крохотную уступку или оказаться в отвратительно плохом положении самому, подставив и беспомощных заложников.

   - Упрямый ты, доктор, - произнес Абу негромко. Взгляд его затуманился и скользнул врачу за плечо. Филгуд вдруг понял, что террорист слушает кого-то. Кого-то, кого здесь не было. - Ладно. Я дам тебе одного. Но потом ты вернешься сюда, будешь сам лечить заложников. Убежишь - расстреляю пятерых.

   - Договорились.

   Абу кивнул стоявшему позади помощнику, и тот молча шагнул в зал. Спустя пару минут он вернулся, сопровождаемый выплеснувшейся из-за дверей волной страха и молчаливого стона, бившего в спину мальчику лет тринадцати. Террорист вел его за руку, в другой держа автомат. Ребенок, бледный как смерть, мелкими шажками ступал вперед, пытаясь не отстать от взрослого. Вытянувшееся личико казалось похожим на распяленную простыню. Глаза и щеки припухли от пересохших уже слез.

   - Вот тебе ребенок, - сказал Абу. - Уводи его.

   Помощник толкнул мальчика в спину, и тот неловко просеменил к доктору. Положив большую волосатую руку на детское плечо, Филгуд почувствовал, как ребенок дрожит.

   - Сынок, - тихонько обратился он к мальчику. - Ты тут с мамой?

   - Смотревший в пол ребенок едва слышно отозвался:

   - Да...

   - Слушай, Абу, - ощущая, как расслабившийся было тугой узел в животе закручивается с новой силой, доктор перевел взгляд на щетинистого. - Отдай мне его мать. Нехорошо ребенку без мамки-то.

   - Доктор, ты наглый, - Абу, кажется, хотел улыбнуться. Но вместо этого по-собачьи оскалился, показывая неровные, но белые зубы. Часть из них была кривой и сколотой, будто он грыз что-то твердое и обломал резцы.

   - Ребенку без мамки плохо будет, - повторил Филгуд, внутренне вытягиваясь в струнку. Нельзя было дрогнуть. Не сейчас. Наплевать, что вокруг убийцы, способные беспрепятственно изрешетить его с этим несчастным мальчонкой. Наплевать, что не только они, но и все, кто сейчас причитает в зале, могут погибнуть из-за одного неосторожного слова или взгляда. Именно для того, чтобы они не погибли, он должен быть спокоен и уверен.

   - Хе... - задранная губа опустилась, прикрывая серо-красную десну и обломанные зубы. Абу по-прежнему смотрел своими страшными глазами куда-то мимо. - Ладно.

   Он снова кивнул помощнику. Тот второй раз окунулся в испуганный воздух зала и привел женщину в черном брючном костюме. Подведенная к Филгуду и ребенку, она немедленно обняла мальчика за плечи, не говоря ни слова. Лицо ее было еще бледнее, чем у сына.

   - Уходите, - коротко приказал Абу, и Филгуд, сопровождаемый террористом, повел выпрошенных им заложников прочь по коридору. Уже заворачивая в вестибюль, он краем уха услышал, как запиликала в кармане Абу рация. А затем в глаза ударил свет прожекторов, направленных полицией на вестибюль сквозь застекленный фасад.

   - Все нормально, - говорил он, одной рукой придерживая за плечо мальчика, готового обессилено упасть на пол, а другой поглаживая по спине женщину. - Все нормально.

   Когда в отдалении началась стрельба, все заложники очень переволновались. Эрика видела, как в одно мгновение обмякшая биомасса на сиденьях сгустилась и начала возбужденно шевелиться. Люди ощутили страх, подстегнутый адреналином и неопределенностью. Начался штурм? Их идут спасать? Но ведь в любую секунду стоявшие вокруг смертницы могли подорваться. Метнув быстрый взгляд в сторону ближайшей из террористок, девушка увидела, как захватчица нервно вздрагивает.

   Инори рядом с Эрикой судорожно сжалась в комочек на своем месте. Заметившая, как напряглась новая знакомая, Кэтрин Винтерс тихонько погладила Кимико по плечу. Сидевший с краю мужской половины бородач рыхловатой комплекции судорожно заикал, оглушительно сглатывая. Женщины запричитали, подвывая и всхлипывая.

   Предводитель захватчиков выскочил на сцену, что-то громко крича взбудораженным террористкам. Почти сразу ему принялся вторить голос с акцентом, поваливший из динамиков:

   - СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ. НАС НЕ ШТУРМУЮТ. НИКТО НЕ УМРЕТ.

   Вибрирующие слова накрыли сидевших на креслах и стоявших вокруг, заставляя подскочившее напряжение нервов остановиться у невидимой черты. Черты, за которой могло случиться что-то плохое. Эрика видела, как замерла завозившаяся было смертница. А потом медленно, словно до хруста напрягая все косточки в теле, успокоено опустила руки и расслабилась. Как будто на нее надавил сам воздух, наполнившийся человеческим голосом.