Ноябрьский триллер

Держась за сердце, он подошел к высокому французскому окну и прижался лбом к холодному стеклу. За окном валил снег, все тот же проклятый снег, он стал для Массимо символом безысходности.

Окаянная страна, с вечным снегом и тусклым солнцем! И ему нестерпимо захотелось домой, в Италию, яркую и праздничную, пахнущую Адриатикой и терпким вином, полную жизни и истории, в родной Милан. Черт занес его на Богом забытую окраину земли!

Фандотти глухо застонал и стукнулся лбом о дубовую раму. Как он устал! Ему совершенно необходимо уехать, и Массимо это сделает. Плевать ему на всю русскую милицию вместе взятую!

При этой мысли ему полегчало. Он уедет, оставит все беды здесь, отвлечется, и, быть может, ему еще повезет. Должно повезти. Не может не повезти. И Массимо ощутил слева теплое покалывание — сердце ожило и робко отозвалось на его мечты. Да, так и будет. Непременно будет.

Он уже хотел отойти от окна, когда заметил движение у въездных ворот — там засуетились охранники. Потом Массимо увидел, как автоматические ворота медленно поползли в сторону, пропуская во двор допотопный милицейский уазик, на котором обычно перемещался полковник Дубовой.

Фандотти отпрянул от окна, правый глаз предательски задергался, руки затряслись.

— Какого черта им здесь опять нужно?! — выдохнул он. — Неужели они докопались до?.. Нет, не может быть. Мы были очень осторожны. Нет. И какое их собачье дело, если я!..

Он испуганно оглянулся — в последнее время у него появилась дурная привычка рассуждать вслух. Массимо обругал себя за неосмотрительность, расправил плечи, втянул живот и отправился встречать непрошеных гостей.

Ольга шла медленно, ее слегка пошатывало от усталости, но усталость была приятной — за утро они со Стасом умудрились переделать массу дел. Медицинское вскрытие и баллистическая экспертиза подтвердили версию об убийстве Милены Валито.

— Не сама она лишила себя жизни, — заключил судмедэксперт Паша Саттаров. — Вот смотрите, под каким углом располагался пистолет, когда убийца нажал на спусковой крючок, — и он скальпелем показал угол наклона. — Видите: отверстие, куда вошла пуля, расположено не у виска, а ближе ко лбу, направление выстрела от лобной части к уху. Это абсолютно нехарактерно для самоубийцы. Кроме того, женщины и после смерти хотят быть красивыми, а пуля разворотила нашей красавице едва ли не половину лба. Уверяю вас, никаким самоубийством здесь не пахнет.

Ольга с сожалением посмотрела на синеватое с заострившимися чертами лицо Милены. После смерти она выглядела божественно. Если бы не обезобразившая лоб, черная запекшаяся рана с лохмотьями кожи по краям, эту женщину можно было бы назвать прекрасной. Смерть стерла налет житейской суеты, все ненужное и мелкое, оставив врожденное благородство и восхитительное выражение вечного Покоя и Высшей Мудрости.

Глаза Ольги противно защипало, и она отвернулась. Гадкое, липкое чувство вины перед Миленой опять накатило на нее, и она судорожно всхлипнула, со стоном, прерывисто, как всхлипывают наплакавшиеся дети.

Стас понял ее и, приобняв Пашу, тактично вывел его из прозекторской.

Пока Ольга со Стасом присутствовали на вскрытии, криминалисты занимались идентификацией оружия, что оказалось проще пареной репы. Пистолет был официально зарегистрирован на Массимо Фандотти. Выяснилось также, что на его имя оформлено порядка сорока единиц огнестрельного оружия, начиная с охотничьих ружей и кончая дамским револьвером французского производства. Оказалось, что синьор Фандотти принадлежал к категории страстных коллекционеров подобного рода продукции.

— Попался, голубчик! — потирал руки Стас. — Теперь ему не отвертеться. Если у него нет алиби на вчерашний вечер, я его тепленьким возьму. Мафиози. Крестный отец нашелся! Я ему покажу, где раки зимуют, — митинговал он, беспокойно бегая взад и вперед по кабинету.

Ольга грызла засохшую пиццу, валявшуюся у Стаса на столе со вчерашнего дня.

— Слушай, ты — опытный сыщик, а рассуждаешь, как ребенок. Чересчур все просто у тебя получается, а Фандотти полный идиот. После двух дьявольски ловких убийств он вдруг резко тупеет, берет свой собственный пистолет и убивает Милену Валито. Чушь на постном масле! — Ольга взяла бумажный стаканчик с кофе и отпила сразу половину.

— А может, расчет сделан именно на это? Фандотти — дядечка умный, и он предвидел, что любой здравомыслящий человек будет рассуждать именно таким образом. То есть действовал методом от противного. Чтобы окончательно сбить следствие с толку и под шумок исчезнуть. А потом ищи его свищи в Италии — при его деньгах и связях мы черта лысого оттуда получим, а не его. Как тебе такой расклад, умница моя?

Ольга растерянно заморгала глазами и неуверенно заметила:

— Думаешь, Фандотти блефует?

— Блеф — штука опасная, но эффективная. Нужно тонко чувствовать, где и когда его применить. Если он рассчитывал запутать нас и выиграть время, то я ему этого не позволю. — Дубовой сел и нервно забарабанил по столу. — Чует мое сердце: надо срочно ехать в Лесное и брать красавчика за жабры, пока он не оставил нас с носом.