Ноктэ

Четыре.

На счёт «пять» я могу сделать небольшой вдох.

На шестой глубоко вдыхаю.

На седьмой я в состоянии повернуть голову, чтобы посмотреть, кто рядом со мной.

Передо мной стоит Деэр, в его тёмных глазах читается беспокойство, его гибкая фигура застыла возле моей машины. Как будто он боится подойти ко мне, словно я дикое животное, готовое атаковать.

— Извини, — говорю я ему, а мои лёгкие всё ещё трепещут. — Я не знаю, что произошло.

Он делает шаг вперёд, его глаза настороженны и обеспокоены.

— Ты в порядке?

В порядке ли я?

Я оглядываюсь вокруг: на свою машину, на открытую дверь автомобиля, на то, как только что потеряла самообладание прямо посреди улицы. Но киваю, потому что не могу сделать ничего другого.

— Да. Я просто… на дороге кто-то был. Я чуть его не сбила. Думаю, это мог быть котёнок. Может быть, я его всё-таки сбила. Всё произошло так быстро, я не знаю.

Я снова сгибаюсь, и Деэр тянет меня вверх.

— Встань, — напоминает он. — Такое положение раскрывает твою диафрагму.

Верно. Потому что я теряю самообладание и не могу дышать. И в эту минуту я осознаю: вот так, должно быть, Финн всё время себя чувствует. Таким сумасшедшим, таким беспомощным.

— Прости, — бормочу я, моя рука тянется обратно к крылу автомобиля в поисках опоры. Деэр склоняет голову набок, он так спокоен, несмотря на мою панику.

— За что?

— За то, что разваливаюсь на части, — шепчу я. — Не знаю, что со мной не так.

Он невозмутим.

— Расскажи мне, что случилось, — мягко предлагает он, теперь его рука покоится на моей спине, слегка растирая место между лопаток и напоминая мне дышать.

— Я же сказала… Я ехала вниз с горы и свернула в сторону из-за кошки. Я… не знаю, почему запаниковала.

— Может, потому что твоя мама недавно погибла в автокатастрофе? — мягко подсказывает Деэр, мягче, чем я ожидала от него. — Может быть, именно это тебя испугало?

— Не знаю, — признаюсь. — Я просто постоянно слышу её крик. Она… я разговаривала с ней по телефону, когда она умерла.

Я шепчу это как признание, поскольку знаю, что я и есть причина её смерти. Деэр не опускает взгляд и в очередной раз не осуждает.

— Это ужасно.

Я киваю.

— Да.

Внезапно я осознаю, что рёв, который я слышала минуту назад, исходил, конечно же, не от двери автомобиля. Это был мотоцикл Деэра.

— Ты собирался в город? — интересуюсь я, отчасти из вежливости, отчасти из подлинного любопытства, но в основном просто чтобы сменить тему.

Он качает головой.

— Нет. Я ехал обратно. Возвращал книгу в библиотеку.

Не уверена, на что я больше обратила внимание: на тот факт, что он читает, или что он поднимался вверх по холму, а я ехала вниз, прямо как в ночь смерти мамы.

Она поднималась вверх, а кто-то съезжал вниз.

— Мы могли столкнуться, — осознаю я, и по спине пробегает холодок.

Деэр выглядит сбитым с толку, его полные губы приоткрываются.

— Что?

Я качаю головой.

— Извини. Я просто… я счастлива, что вырулила на обочину, а не на середину дороги. Иначе ты мог бы в меня врезаться.

Это нездоровая мысль; что, чёрт возьми, со мной не так?

Деэр пристально смотрит на меня, вероятно, беспокоясь, что находится рядом с какой-то психопаткой, но хорошо это скрывает.

— Но не врезался, — подмечает он. — С нами обоими всё хорошо.

А так ли это?

— Да ты дрожишь, — просто говорит он. И с этими словами растирает мои руки, и, не знаю каким образом, я оказываюсь в его объятиях. И это ощущается таким правильным, нормальным и настолько чертовски прекрасным, словно я очутилась в одном из своих снов.

На секунду он замирает, а затем позволяет мне стоять так, прижавшись лбом к его рубашке, в то время как он поглаживает мою спину. Его аромат такой успокаивающий… такой древесный, мужской и совершенный. Он пахнет точно так, как я и мечтала. Я вдыхаю аромат, а затем всхлипываю и только тогда понимаю, что плачу.

Я сегодня совершенно разбита.

Должно быть, он считает меня сумасшедшей.

— Мне так жаль, — наконец извиняюсь я, отходя от него. — Не знаю, что со мной такое.

— Тебе многое пришлось пережить, — понимающе говорит он. — Это любого выбило бы из колеи.

А у любого тоже был бы приступ панической атаки посреди дороги, плакал бы он в объятиях красивого парня, с которым только познакомился?

Я смотрю на него.

— Ты, должно быть, думаешь, что я чокнутая.

Он мрачно качает головой.

— Нет.

— Потому что это не так, — настаиваю я.

Его рот подрагивает.

— Конечно нет.

Теперь уже я посмеиваюсь над нелепостью этой ситуации.

Я смотрю на него, и почему-то он кажется настолько не к месту здесь, среди природы, с его стройным, точёным телом и чёрными глазами.

— Ты видел котёнка? — меняю я тему.

Он отрицательно качает головой.

— Я видел только пыль от твоих шин на обочине.

Теперь я обеспокоена, потому что не хочу быть ещё и убийцей кошек вдобавок ко всему прочему. Деэр замечает выражение моего лица и спешит меня обнадёжить, вероятно, потому, что не хочет, чтобы я снова на нём плакала.