Ноктюрн

Да, так было в то время. Но теперь в Испании правят республиканцы. Они освободили отца, и никто больше не заточит его в тюрьму. У отца есть дома винтовка, пусть только попробует его кто-нибудь тронуть!

И Хуанито вновь запел:

Свобода! А-а-а-а-а-а!

Поздним вечером запыленные торговцы вином добрались до города Альбасете и остановились у станции. Выпрягли животных и сводили на водопой к колодцам. Возвратившись, они привязали ослов и мулов к повозкам и бросили им под ноги по охапке сладких коричневых стручков. Управившись с этим, Хуанито пошел прогуляться по городу. Была душная ночь. От раскалившейся за день каменной мостовой и стен домов струился горячий воздух. Длинные пальмовые листья в садах повисли, точно крылья перелетных птиц, которые, отправляясь в Африку, часто отдыхали в здешних горах. Улицы непривычно опустели. Лишь изредка за камышовыми шторами слышались приглушенные голоса.

Внезапно ночную тишину раскололи выстрелы в разных концах города. Пули со свистом летели по улицам, впиваясь в стены домов. В воздух взвилась белая ракета. За ней последовала красная — в противоположном конце города. Ракеты описали плавные дуги и, падая на землю, рассыпались светящейся пылью.

В городе поднялся переполох. По камням мостовой прогрохотали шаги военного патруля. Стрельба усилилась. Хуанито побежал обратно на станцию. Позади него кто-то закричал, раздалось несколько выстрелов. Мимо ушей Хуанито просвистели пули, но он мчался со всех ног и пришел в себя, лишь когда запыхавшись, добежал до подвод, под которыми как ни в чем не бывало спали его спутники.

— Поднимайтесь! Вставайте! — закричал Хуанито. — В городе стрельба!..

Грохнул артиллерийский залп. Земля дрогнула, и небо озарилось багровой вспышкой.

По улице мчалась толпа вооруженных людей в синих спецовках. Они подбежали к станции, один из них расставил всех на посты, затем, подойдя к подводам, строго крикнул:

— Вставайте и идите на помощь! Или вы хотите, чтобы фашисты перерезали горло испанскому народу!

— Мы ничего не знаем, — запинаясь, проговорил один из крестьян. — Мы из Монтеалегро, привезли вино продавать...

— На улицах льется кровь, а они, видите ли, привезли вино! Кто вы в конце концов — республиканцы или враги республики?! — возмутился человек в спецовке.

— В Монтеалегро все за республику, — оправдывались крестьяне.

— Тогда идите на помощь! Республика в опасности! Фашисты вместе с жандармами и офицерами собираются устроить нам кровавую баню. Помогите отстоять станцию!

— Но у нас нет винтовок, — проворчал старый крестьянин.

— Винтовок? Когда займем казармы, получите. А сейчас хватайте камни, колья...

Крестьяне принялись строить баррикады. Скатив с подвод винные бочки, они загородили ими входы на станцию. Хуанито выламывал булыжники из мостовой и складывал их за бочками в кучи.

В тревожном ожидании прошла ночь. Стрельба постепенно удалялась в сторону Чинчильских гор, а к утру все стихло.

По улицам расхаживали вооруженные патрули рабочей гвардии. На станцию пришел человек в спецовке, который ночью расставлял посты.

— Город в наших руках, — сообщил он. — Заговорщиков оттеснили в Чинчильские горы, теперь у нас много оружия. Идемте с нами!

Хуанито обрадовался. Наконец-то они получат оружие и станут настоящими бойцами! Жаль, что его не видит отец!

— Винтовки мы возьмем, но оставаться здесь нам нельзя, — сказали крестьяне. — Надо отправляться домой. Может быть, и в Монтеалегро ждут нашей помощи.

— Вам туда не проехать, — ответил гвардеец. — Мы хотели отправить в Альмансо оружие и боеприпасы, но все перевалы Чинчильской возвышенности заняты фашистами. Они засели в старой крепости. Погодите пару дней, пока выкурим их оттуда!

— Дайте мне оружие, я провезу! — предложил Хуанито, подойдя к гвардейцу.

— Подожди, пока молоко на губах обсохнет, — полушутя, полусерьезно ответил гвардеец. — Как это ты его провезешь? Фашисты тебя живьем на вертел посадят.

— Спрячем винтовки и патроны в винную бочку. Меня никто не задержит, уверяю вас!

— Смотри, какой герой! — рассмеялся мужчина, ласково потрепав грубой рабочей рукой смуглые щеки Хуанито. — Как же тебя зовут?

— Меня зовут Хуано Феррера. Мой отец — крестьянин деревни Монтеалегро.

— Что? Сын Адольфо Феррера! Да я четыре года просидел вместе с твоим отцом в подвалах Чинчильи... Хорошо, пойдем со мной в штаб!

Час спустя Хуанито вернулся на станцию. Теперь он пришел сюда как бывалый боец. С помощью попутчиков он спустил из самой большой бочки вино. Наполнил им объемистую кожаную бутылку, остальное утекло по мостовой к водостоку. Бочку опять вкатили на подводу, запрягли мулов и осла. Затем мальчуган, важно помахивая длинным камышовым прутом, двинулся по улице, ведущей в казармы.

Под вечер по направлению к Чинчильской крепости выехала подвода с большой винной бочкой. На бочке сидел мальчик и громко погонял медлительных животных:

— Но-о! Но-о! Пошевеливайтесь!

Он миновал передовые посты республиканцев, замаскированные за гранитными выступами, и исчез в горах.