Ноктюрн

— Отца нет дома, он на мадридском фронте... А мать знает, — поспешно добавил мальчик. — Она в больнице, ее ранило осколком, когда фашисты бомбили. Я ведь парикмахер. — Пепе старался говорить солидно, как взрослый. — Если для меня не найдется другого дела, буду брить бойцам бороды.

Он вытащил из сумки свой инструмент и показал его Джиму.

— Молодчина! — похвалил тот. — Хочешь остаться с нами, в Интернациональной бригаде?

Пепе слышал еще от отца о людях, которые приехали из разных стран, чтобы помочь им, испанцам, отстоять свою свободу. И они принимают его к себе! У мальчика дух захватило от восторга, но он постарался ответить как можно спокойнее:

— Хорошо, я буду воевать вместе с вами.

Джим тихонько запел грустную, протяжную песню. Слова были незнакомые, и Пепе не понял, о чем эта песня. Ему очень хотелось еще поговорить, и когда Джим замолк, Пепе робко спросил:

— Джим, а из какой страны вы приехали?

— Многие приехали из европейских стран, а я — из Америки.

— А что ты станешь делать, когда мы победим врага? Останешься у нас в Испании?

— Нет, Пепе, я вернусь к себе на родину. Но, может, когда-нибудь я приеду к тебе в гости. Ты будешь меня ждать?

— Я всегда буду тебя ждать. Мы ведь теперь друзья, правда? У тебя есть мать и отец?

— Не будем говорить об этом, мальчик, — грустно ответил Джим. — Когда-нибудь на досуге я тебе все расскажу.

Автоколонна подошла к долине, зеленевшей могучими дубами, и свернула с шоссе. Моторы замолкли, и явственно стал слышен лай пулеметов. Бойцы вышли из машин и расположились в тени деревьев.

Вдруг над горами будто пронесся вихрь, земля дрогнула, и грохот мощного взрыва отозвался многократным эхом. И тотчас грохнул новый залп, только с другой стороны.

Пепе невольно сжался, обхватил голову руками, но Джим успокоил его:

— Не бойся, это не в нас стреляют. Вот установим пушки — тогда держись.

— Я не боюсь, Джим. Просто я не привык.

— Ничего, привыкнешь.

Под развесистым дубом артиллеристы разровняли землю и на площадку выкатили пушки. Нарубили ветвей, чтобы укрыть ими орудия. Пепе помогал чем только мог. Рыл землю, таскал срубленные ветви, а когда установили пушки, обтирал их тряпкой.

Солнце спряталось за горами. Шум боя постепенно замирал. Душный послеобеденный зной сменила вечерняя прохлада. Артиллеристы готовились к ночлегу. Натянули брезентовые палатки, нарвали сухой травы и стали делать постели.

— Ну и довольно, — сказал Джим, когда Пепе приволок огромную охапку сухой травы. — Вниз подложим веток, мягче будет, разожжем костерчик. Неприятель не увидит, впереди горы. Без огня от комаров не отбиться.

Пепе набрал сухих дубовых веток, и вскоре перед их палаткой весело запылал костер. Джим и Пепе подсели к огню. После ужина Джим закурил сигарету и задумчиво проговорил:

— Красивые ночи у тебя на родине, Пепе.

— Разве у тебя на родине они не такие?

— Ах, Пепе, ты еще слишком мал, чтобы все понять. Америка для негров скорее ад, чем родина. Мою мать там убили, как здесь хотели убить твою. Правда, не бомбами, а камнями на улице. И только за то, что у нее такая же черная кожа, как у меня...

— Разве в Америке тоже есть фашисты? — удивился мальчик.

— Конечно, — ответил Джим. — На свете существует только одна страна, где этих негодяев нет. Там все люди живут дружно и свободно. Это прекрасная страна, Пепе, огромная и могучая, — Советский Союз. Никогда не слыхал о нем?

— Слыхал. Отец говорил, что мы в Испании когда-нибудь заживем так же хорошо, как там. Это правда, Джим?

— Да, правда. Но счастье не дается даром. Его надо завоевать. Запомни это, мальчик! Ты должен вырасти большим, умным и храбрым и бороться за то, чтобы всем народам жилось хорошо, чтобы все люди были свободны и жили, как братья.

Костер превратился в груду угольков. Темно-синий небосвод усеяли звезды. За горами постреливали. Было слышно, как прохаживается часовой...

Рано утром мальчика разбудил голос Джима:

— Вставай, Пепе, выпей кофе! Через час мы должны быть на наблюдательном пункте. Пойдешь со мной в горы?

Пепе вскочил, протирая глаза. За стенами палатки брезжил рассвет. Было прохладно. В жизни Пепе это была первая ночь, проведенная вдали от дома. А впереди ждет боевое крещение... От этой мысли мальчика бросило в дрожь.

После завтрака Джим ненадолго ушел и возвратился с узелком одежды защитного цвета.

Когда Пепе надел военную форму и шапочку с красной звездой, он и в самом деле почувствовал себя бойцом Республиканской армии Испании.

— Так, теперь пошли! — сказал Джим, передавая Пепе ящик с артиллерийскими приборами. — Повесь через плечо, удобнее будет взбираться в горы! Потом покажу тебе, как обращаться с винтовкой. Ну пошли!

— А если нападет неприятель, из чего я буду стрелять?

— Из пушек, Пепе. Мы ведь артиллеристы. Нам с тобой придется корректировать огонь. Наблюдательный пункт уже оборудован. И телефонная связь установлена.

Мальчику было непонятно, как можно с горы стрелять из пушек, если орудия остались в долине. Но он не стал спрашивать, чтобы не показаться совсем бестолковым.