Ноктюрн

Трехлетние бури гражданской войны докатились до Паламоса в самые последние дни.

После падения Барселоны фашистские полчища, дикие марокканские дивизии, моторизованные итальянские части подобно саранче заполонили цветущие долины Каталонии. Горели города, селения. Едкий дым пожарищ застилал солнце. Дороги к французской границе были запружены беженцами, немецкие самолеты бомбили и обстреливали их. Республиканская армия с боями отступала к Пиренеям.

Луис Вентэро не выходил рыбачить в море. Озабоченный, расхаживал он по берегу, поглядывал на дымившийся горизонт и без конца курил. Горько было на душе у старика. С тоской и любовью глядел он вслед уходившим воинам-республиканцам, словно все они были его сыновьями. Вентэро надеялся среди них увидеть и своего сына Селестино, который совсем мальчишкой в первые же дни войны ушел добровольцем на фронт. Старый рыбак угощал отступавших табаком, подолгу расспрашивал о последних сражениях и на прощание крепко жал руки.

Однажды несколько солдат подошли к его лачуге и попросили хлеба. Хлеба Вентэро и сам давно не видел. Но рыба была, рыба из последнего улова, свежая, только-только прокопченная, душистая.

— Берите, братья! — говорил Вентэро. — Берите на дорогу и не забудьте: мы ждем вас обратно!

Подходили другие рыбаки. Вынимали из-за пояса кожаные бутылки с вином. Женщины в глиняных крынках приносили козье молоко. А когда солдаты двинулись дальше, все с грустью смотрели вслед, пока они не скрылись из виду.

Женщины вздыхали и утирали слезы концами своих черных платков. Может, другими дорогами, такие же усталые и голодные, шагают сейчас их сыновья. Может, и они, расстреляв патроны, уходят в горы к партизанам или пробираются к границе.

Той ночью Вентэро не мог уснуть. То и дело поднимался с постели, выходил во двор, прислушивался. Где-то за Черным мысом громыхали корабельные пушки. Высоко над головой проносились снаряды. Был отчетливо слышен их свист, потом вдалеке раздавались глухие взрывы, и берег вздрагивал перепуганным ребенком.

— Кармен, они скоро будут здесь, — с тревогой говорил Луис жене. — Снаряды падают совсем близко.

— Лег бы, поспал немного! — пыталась успокоить его жена. — Сдается мне, их все-таки задержат. Не может быть, чтобы сюда пришли фашисты. Селестино тоже воюет. Он их не пустит.

— Да, но у наших нет оружия, нет боеприпасов. Ты же слышала, что рассказывали солдаты. На двоих, а то и на троих одна винтовка. Патроны приходится пуще глаза беречь. А снарядов вовсе не осталось. Ты умаешь, они долго так продержатся?

Вентэро снял веревочные сандалии, лег на кровать. Но заснуть не удавалось. Он поднялся, подлил в лампу оливкового масла, подкрутил фитиль и отодвинул дверной засов. Неспокойно было на душе, мысли метались, точно птицы перед бурей.

На верхней дороге что-то загудело. Вспыхнул во тьме сноп искр, послышались сухие, похожие на выстрелы хлопки.

«Наверно, застрял грузовик», — подумал Вентэро. Он привык к тому, что военные машины идут впотьмах, не зажигая света, а без света тут легко застрять на разбитой дороге.

Но вот на мостовой гулко раздались шаги.

Вентэро тихонько прикрыл дверь и застыл за нею.

Кто-то подошел к дому, остановился. Выждав, незнакомец нащупал в темноте бронзовое кольцо на двери постучал. Вентэро затаил дыхание.

Стук повторился, негромкий, осторожный. Нет, это не враг. Враги бы вломились в дом без стука.

— В чем дело? — тихо спросил Вентэро, приоткрыв верь. — Кто там?

— Здесь живет рыбак Вентэро?

Вентэро замер от неожиданности.

— Селестино! — прошептал старик. — И ты отступаешь! Неужто так плохи наши дела?

— Я не отступаю, отец. Мой отряд напал на вражескую автоколонну и уничтожил ее. Один грузовик с оружием и боеприпасами мы захватили. Но прорватья к своим не удалось — на дорогах вражеские танки. Надо спрятать оружие. Мы останемся здесь, в тылу, и будем продолжать борьбу.

Старик затушил лампу и тихо, чтобы не разбудить жену, сказал:

— Вот что, Селестино, тут неподалеку Черный мыс. Ты его помнишь. Лесной тропой туда нетрудно добраться. Мыс вдали от людских ушей и глаз. Даже на лодках норовят его обойти. Ты был еще маленький, когда в бурю на подводных камнях разбилась моя лодка. Я долго плыл вдоль отвесной скалы, а потом волна швырнула меня в темную расщелину. За ней оказалась подводная пещера, в которой без труда уместится десяток лодок. Есть там и сухая каменная площадка, даже в бурю и часы прилива ее не заливает вода. В этой Ведьминой пещере я провел целый день, пока не утихло море. Потом, когда рассказывал рыбакам, они смеялись, не верили. Селестино, я думаю, эта пещера вам подойдет. Добраться туда нелегко, зато уж надежно.

— Времени у нас мало, отец. Вот-вот ворвутся фалангисты. Да и светать скоро начнет.

— Поезжайте берегом, машину остановите в бухточке между Святым Себастьяном и Черным мысом. Дорога туда вдоль моря, берег пологий. А я пойду на моторке.