Ноктюрн

— Марко, если надумаешь, если решишься, приезжай к нам. Не забудь, о чем мы с тобой говорили! Работа для тебя найдется. В горах Гвадаррамы. Только помни — никому ни слова! Даже лучшему другу...

На следующий день под вечер, как обычно, в гостиницу стали съезжаться фалангисты. Они приезжали грязные, запыленные, сбрасывали сапоги и отдавали их чистить Марко. На этих смердящих сапогах он не раз замечал засохшие пятна крови. Марко воротило от такой работы, но в тот вечер он сам заходил в номера и спрашивал:

— Сеньоры, не нужно ли почистить сапоги?

— Да, да, парень, заходи! Получай полдюжины сапог. Всю неделю месили грязь на берегах Хукары в погоне за партизанами.

— И что же, разыскали? — поинтересовался Марко.

— Не так-то это просто.

— Вот хорошо... Хорошо, что ваши сапоги остались целы после такой дороги! А запылились они изрядно, сеньоры. Не беда, я их начищу так, что заблестят как новые. Может, заодно и автоматы почистить? Я к этому тоже приучен.

— Ладно, почисть и автоматы, раз ты такой мастак. Но чтобы завтра чуть свет все было на месте! В девять выезжаем.

— Хорошо, сеньоры, будет исполнено. Когда вас разбудить?

— В половине восьмого.

— Поспеете, сеньоры. Вокзал совсем близко... Давайте уж и патроны. Они тоже запылились.

Марко вошел в кабину лифта и спустился вниз. Автоматы и патроны он завернул в старое одеяло, а грязные сапоги бросил в нишу под лестницей. Там же оставил свою ливрею, а вместо нее надел оставшуюся от отца одежду.

«Прощай, Валенсия! Прощайте, сырой подвал, лифт и смердящие сапоги! — подумал Марко, взвалив на плечо драгоценную ношу. — Марко Сантьяго больше не будет унижаться, он начинает борьбу за свободу своей родины. Скоро я буду с тобой, Кончита!»

Люди за колючей проволокой

Висенте родился в Мадриде, на одной из окраинных улиц. Отец и мать работали на керамическом заводе, и у маленького Висенте с малых лет зародился интерес к лепке. Из-за бедности родители не могли послать мальчика в школу, отец сам учил его писать, читать и вскоре убедился, что у сына способность к рисованию. Но больше всего Висенте любил лепку. Он вырезал из дерева или лепил из глины фигурки, приносил их домой и расставлял на узком подоконнике. Отец радовался, что растет помощник, — будет вместе с ним работать на заводе. О лучшем для сына старый Бенавенте и не мечтал, он понимал, что без образования в жизни немногого достигнешь.

Однажды, пока отец с матерью были на работе, маленький Висенте взял ведро воды, вскинул на плечо лопату и вышел из дому. В переулке, не покрытом ни асфальтом, ни булыжником, Висенте вырыл яму, набрал глины, замесил ее с водой и стал лепить фигурки. Прибежавший с метлой дворник увидел застывших на бегу коней, стариков с трубками в зубах, женщин с тяжелыми корзинами на головах, всяких диковинных зверей и птиц. Фигурки сохли на краю ямы. Сгоряча дворник стал браниться и пригрозил метлой, но потом, успокоившись, погладил мальчика по голове и сказал:

— Смотри какой мастер! Ты и меня можешь вылепить?

— Могу! — ответил мальчуган и взял в руки большой ком глины. — Но за это обещай, что ничего не скажешь отцу.

— Хорошо, — усмехнулся дворник, вынимая изо рта трубку. — А ты обещай никогда не копать ям посреди улицы! Глины и во дворе сколько хочешь.

Но Висенте уже не слушал его. Прищурив один глаз, он изучал дворника, разминая ком глины. Дворник наблюдал за работой, посасывая короткую трубку. Висенте торжествовал: впервые у него был натурщик! И фигура на самом деле получалась очень похожей. Все кончилось тем, что дворник взял лопату и, пока шедевры Висенте сохли на солнце, засыпал вырытую посреди улицы яму.

Собрав фигурки, мальчик отправился домой. А вечером к отцу явился дворник.

— Видишь? — показал он вылепленную мальчиком фигуру. — Надо бы послать в школу, мастером будет.

— Мастером! — с горечью усмехнулся Бенавенте. — Таких мастеров сотни бегают по мадридским улицам. А где возьмешь деньги? Ничего, пусть подрастет, поступит на завод! Такая уж наша участь...

В тот вечер двое мужчин долго сидели, без конца курили трубки и о чем-то рассуждали. А на следующий день Бенавенте принес сыну большой пакет белого порошка.

— На, малыш, и никогда больше не копай ямы на улицах! Это гипс, он лучше красной глины. Только сразу весь не расходуй! Это дорогое удовольствие.

Новый материал открыл перед Висенте совсем иной мир. Отец научил, как с ним работать, и скоро на подоконнике выстроились в ряд красивые белые гипсовые фигуры.

Однажды, когда кончились деньги, мать взяла пару статуэток и снесла на базар. Возвратилась со счастливым, сияющим лицом. В корзинке лежали стручки зеленого перца, краюха белого хлеба, виноград.

— Ешь, Висенте! Это ты заработал.

Так Висенте стал помогать отцу с матерью зарабатывать на хлеб. Отец откладывал песету к песете, а когда наступила осень, подозвал к себе мальчика и сказал:

— Ну, сын, пора в школу. Работать можешь вечерами, когда приготовишь уроки. Как-нибудь перебьемся.

Это известие нисколько не обрадовало сына. Он даже пытался протестовать.