Читаем Ноктюрн Шопена полностью

– И правда, «вштыривает», – усмехнулся мужчина и предложил: – Да снимите вы эти свои перчатки! Пойдемте лучше поговорим, а то настроение ни к черту…

– Тогда я не успею пересадить этот куст, – возмутилась Вера, – не до ночи же у вас работать.

– А почему бы и нет? – игриво поинтересовался наниматель, однако, заметив Верино негодование, дал задний ход:

– Простите, неудачно пошутил. Давайте просто посидим, поболтаем. Успеете все доделать завтра, жена все равно вернется с курорта только через три дня.

«Поболтать» не получилось: говорил один Дмитрий. О том, как он устал вкалывать, чтобы содержать этот чертов дом и обеспечивать жене тот уровень жизни, к которому она привыкла. О том, как достали капризы молодой супруги. О том, что его самая большая мечта – спокойно смотреть футбол вечерами, попивая пивко, а не мчаться в очередной ночной клуб, напялив престижную и нелепую шмотку, или просаживать в казино суммы, за которые в наше время и убить могут. О том, как ему «в лом» ревновать молоденькую супругу к богатеньким сынкам, ее ровесникам, не обремененным пивными животами и производственными проблемами. О том, как он терпеть не может ни теннис, ни верховую езду, однако приходится для приличия сопровождать жену и на корт, и в манеж, притворяясь спортивным и веселым. О том, что в сущности, кроме домашних дел ему с Анжелой говорить не о чем. Что, наконец, ему всегда нравились простые работящие женщины с серьезными фиалковыми глазами…

– Я не «простая работящая», у меня, между прочим, два высших образования, не считая аспирантуры! – возмутилась Вера, но поняла, что сейчас это не имеет никакого значения.

Дмитрий что-то набрал в поисковике компьютера «Шопен», ткнул в первую же подвернувшееся название и распахнул окно. Повеяло осенним холодком. Вере вдруг захотелось, чтобы он обнял ее. Давно она не испытывала такого волнения. Дмитрий с неожиданной робостью приблизился к ней и поцеловал. Над Прелестным, растворяясь в шепотах и шорохах ночи, разливался ноктюрн Шопена, появившийся на свет задолго до плееров, мобильников, компьютеров и замков с нелепыми башнями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза