Ноль

Саша дергается, нервно поводит шеей – он в любую минуту готов сорваться и ломануться назад, но, громко охая, великовозрастных детишек локтями расталкивает завуч, пожилая худощавая тетя. Поправляя очки, она на весь коридор возмущается:

– Что за сборище? Кто открыл дверь? – Цокая каблуками, завуч устремляется к лестнице и натыкается на показавшегося в проеме Егора. – О боже мой! Лебедев, Королев, вы опять? Оба к директору. Живо!

* * *

На уроке меня трясет, перед глазами роятся мушки, дурнота усилилась и подкатывает к желудку, ноют ушибленные локти и колени, по венам бегает ток. Я не слышу учителя и не понимаю смысла даже самых элементарных слов.

Саши и Егора все еще нет.

«Как он? Может, ему нужна помощь? Господи, как я могла так подставить его…» – всхлипываю и незаметно стираю слезу, упавшую на чистый лист раскрытой тетрадки.

Я была осторожна… Могу поклясться: никто не шел за мной! Так как, черт возьми, Саша нас нашел?

Отчаянно надеюсь, что этого придурка справедливо накажут за учиненную им расправу, ведь все видели, как он бил Егора, а директор еще в сентябре обещал применять жесткие меры к зачинщикам драк на территории учебного заведения.

Карандаш ломается надвое в дрожащих пальцах и отлетает на Аленину половину парты.

– Вы поругались? – склоняясь ко мне, заговорщицки шепчет она.

– Чего? С кем? – не врубаюсь я, и она снисходительно улыбается.

– С Сашей, с кем же еще? Ты слиняла из актового, а он полчаса тебя искал, даже в женский туалет заглядывал! Ну я и сказала, что ты часто трешься у запасного выхода. Ты ведь там куришь? Не бойся, этого я не стала говорить…

Она торжественно заправляет за уши волосы, видимо, ощущая себя частью чего-то исторического, из ряда вон выходящего. В кои-то веки она обратила на себя внимание Королева и думает, что уделала меня.

Еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на нее и не придушить: вот кто рассказал Саше о пожарной лестнице!.. Из-за этой набитой дуры Егор пострадал!

Да и я не лучше, старалась не спалиться перед Сашей и даже подумать не могла, что каждый шаг Сони Наумовой – давно утратившей корону школьной королевы – до сих пор ревностно отслеживают скрытые фанатки и прочие «доброжелатели».

– Почему ты была с Уродом? Он затащил тебя туда силой? – пищит Алена и предусмотрительно отодвигается к окну.

– Ты совсем больная? – взвиваюсь я и сжимаю кулаки. – Такая версия могла прийти в голову только тебе!..

Три десятка любопытных лиц как по команде оборачиваются, и физик делает мне замечание.

Алена затыкается и обиженно сопит.

* * *

Саша возвращается только к концу занятия – спокойный как удав, и Сеня и Тимур, забив на присутствие учителя, пристают к нему с расспросами:

– Слышь, Санек, а Урод куда делся?

– Домой отпустили, – хмыкает он, с грохотом отодвигает свой стул, садится и бросает на меня многозначительный взгляд. Этот взгляд не сулит ничего хорошего – так коты смотрят на замученных до полусмерти птичек, перед тем как в последний раз впиться в них когтистой лапой, и мне стоит огромных усилий не показать, насколько сильно я напугана.

Как можно беззаботнее улыбаюсь некогда лучшему другу и пожимаю плечами.

Голова разрывается от боли.

Егор, скорее всего, уже добрался до Заводской – это хорошо. Выходка Саши не останется безнаказанной – теперь-то он уж точно больше не посмеет нападать на нас в школе. Только вот тайный ход окончательно рассекречен и заперт – сразу после скандала туда направился завхоз с молотком и гвоздями и приколотил поверх железной двери доску.

* * *

Никогда я еще не переживала за кого-то настолько сильно – забываю дышать, не чувствую стука сердца, а в венах стынет кровь.

Егор велел мне не светиться и принял удар на себя, отвел от меня Сашины подозрения, но до предела усложнил свою и без того нелегкую жизнь. Только теперь я воочию увидела то, о чем он столько раз предупреждал…

Зависаю в пространстве в судорожных поисках выхода и не нахожу его: малышня, толкаясь, бежит к гардеробу, в фойе зажигаются разноцветные огоньки гирлянд, за окном стеной валит снег, надежно скрывая оставленные на дорогах следы.

Сжимаю и разжимаю пальцы, разглядываю хрупкие, никчемные, слабые кулаки и плетусь к дверям. Телефон, полностью разряженный исходящими звонками в пустоту, оттягивает карман.

Кто-то быстро приближается ко мне и хлопает по капюшону куртки так, что тот оказывается на моей голове и закрывает обзор, оставляя в поле зрения лишь елочки досок под ногами. Быстро сбрасываю его и поднимаю взгляд – Саша преграждает мне путь и, сражая запахом парфюма с нотками плесени, криво улыбается:

– Короче, он хотел че-то там сделать с тобой, и я тебя спас…

– Чего? – Я шарахаюсь назад, всей душой понимая киношную Сару Коннор, повстречавшую Терминатора, но тут же беру себя в руки. – Мне плохо стало, Саш. Я вышла туда, где потише… зря ты кидаешься на людей – мы разговаривали, и все…

На мои плечи опускаются жесткие ладони и больно давят, Саша наклоняется и смотрит в упор.

– Говорю же: я спас тебя. Это официальная версия, усекла?

Я молчу, от страха все в груди покрывается инеем.