Ноль друзей

Результатом анализа целей социализации станет пересечение полей. В одном секторе расположатся дети, для которых возможности влияния и близость в социальном взаимодействии будут важными и достойными ориентирами. Подобным детям нужно быть услышанными, выдвигать предложения и решать, чем будет заниматься группа, но при этом сохранять теплые и тесные связи с другими детьми. Они не хотят терять друзей ради власти, однако не готовы подлаживаться под чужие решения. Обычно эти ребята пользуются популярностью в компании, и многие стремятся быть их друзьями. Другая группа детей, стремящихся к тесным социальным связям, хочет не столько быть услышанными, сколько приспособиться к решениям других. Они готовы менять свои взгляды ради сохранения добрых отношений с друзьями и другими окружающими людьми. Этот образ действий встречается нередко и обычно принимается, но может создать проблему, если в обоих проявлениях – как в приспособлении, так и в стремлении к близости – поведение ребенка приближается к крайним значениям осей. Иначе говоря, если он готов сделать и поддержать что угодно, лишь бы остаться членом группы. И если для того, чтобы сохранить уважение группы, нужно совершить кражу в магазине или дразнить маленьких, ребенок сделает и это. Такие мальчики или девочки готовы пойти на все, лишь бы обзавестись друзьями, но ведут себя так, что в качестве друзей их не ценят и не уважают. В этой группе нередко оказываются дети, страдающие от продолжительного и острого одиночества.

Можно подумать, что дети, целью социализации которых является сохранение дистанции, редко ощущают одиночество. Желающие обеспечить дистанцию делятся на две группы: одну составляют стремящиеся решать за других – это маленькие диктаторы; другую – те, кто, вместо того чтобы влиять, помалкивают и приноравливаются к действиям других. Относящиеся ко второй группе обычно настолько незаметны, что одноклассники могут их даже не вспомнить. Учителя также нередко оставляют этих детей без внимания, поскольку в отличие, например, от маленьких диктаторов, которые все время на виду и требуют много внимания, они не мешают на уроках. Можно опять же подумать, что они не чувствуют себя одинокими, ведь они отходят в сторону по своей воле, однако, как я указывала вначале, причиной замкнутости может быть отрицательный опыт ранних социальных связей. Он приобретается как в результате ранней детской дружбы, так и в ходе первых попыток взаимодействия с родителями в собственной семье. Не углубляясь в тему раннего взаимодействия и привязанности, можно констатировать, что успех или неуспех этих связей имеет весьма существенное значение для социального самочувствия ребенка в дальнейшем, в особенности для ощущения одиночества или общности и готовности общаться с другими людьми.

Однако есть и дети, которые предпочитают играть в одиночестве и получают от этого большое удовольствие. Должно ли это настораживать? Если бы речь шла о взрослом, я бы сказала, что нет. Каждый имеет право находиться наедине с собой. В случае с ребенком причина для беспокойства состоит в том, что общению и поведению обучаются в группе. Если группы нет, то, например, освоить и развить навыки совместной деятельности невозможно – а без них мы оказываемся в невыгодном – честно сказать, в безвыходном – положении, потому что редко на какой работе, не говоря уж о финском общеобразовательном процессе, можно преуспеть без того, чтобы действовать сообща с другими участниками. Без навыков совместного пребывания невозможно завести друзей.

Вернемся от целей социализации к социальному одиночеству. Помимо того что последнее повышает у подростков риск развития депрессии, оно нередко оказывается «осложнением» депрессивного состояния. По мере усугубления депрессии подросток удаляется от своего круга общения и меняет свои увлечения, характер поведения, систему отношений и идентичность таким образом, что прежние знакомые больше не воспринимают его как своего. Депрессия заставляет замыкаться, не участвовать в общих делах, отстраняться и погружаться в свои мысли и проблемы. Еще непрочный круг общения подростка не обязательно выдержит груз его депрессии. Настроения, которые существуют дома, в школе и обществе в целом, к сожалению, не всегда положительно влияют на отношение окружающих к нездоровому психически подростку, хотя в момент депрессии друзья как раз нужнее всего. У нас, взрослых, социальное окружение обычно куда крепче – депрессия приходит и уходит, но семья, близкие друзья и родственники в любом случае остаются. После излечения депрессии подросток нередко оказывается по‑настоящему покинутым.

«Одиночество – реально мерзкое ощущение, такое давящее. Я начал становиться невидимым: не говорил дома о своих чувствах, не доверял отцу и не показывал своих чувств. По вечерам я как можно тише плакал в кровати, лишь бы никто не услышал. Я старался быть дома настолько послушным, насколько мог, а для окружающего мира изображал „чувака, у которого все зашибись“».