Ноль эмоций

— А чего ты вздумал в меня вдруг пистолетом тыкать? — спросила я, проглотив очередную ложку вкусной ухи и прожевав рыбу.

Он коротко улыбнулся, чуть поджав губы, и спрятал пистолет у себя в изголовье.

— Ну, я не сразу разглядел, что это ты… А потом подождал еще немного и убедился, что ты пришла одна… И… В общем, извини.

Я пожала плечами и продолжила хлебать уху прямо из котелка.

Покончив с едой, я попила воды из полторашки и, заставив Костю подвинуться, приползла к нему под бок, уютно пристроив голову на его здоровом плече.

Он как ни в чем не бывало обнял меня, дружески потрепав по спине, чмокнул в макушку.

— Спасибо за уху, — проговорила я, чувствуя, что вот-вот засну, несмотря на то, что до ночи еще вроде бы далеко.

— Это тебе спасибо… за все, — даже не видя его лица, я чувствовала, что он улыбается.

— Обращайся, — сонно пробормотала я, завершая обмен любезностями, и закрыв глаза, уже проваливаясь в сон, услышала тихое: «Баю-баюшки-баю…», от которого слегка потеплело на душе.

Глава 13

никто не выжил после взрыва

лишь в луже пепла и слюды

мы обнаружили смешные

следы

© Вороныч

Костя отлеживался несколько дней. На улицу по нужде он выползал сам, сходил со мной проверить сеть, правда, в воду лазила я. Достала две рыбины, и мы запекли их целиком на углях.

Жара спала после сильной грозы, которая бушевала всю ночь. Я даже вылезла наружу, накрыть отдушину над очагом, чтобы ее не заливало потоками воды. Постояла под ливнем, любуясь отсветами молний и слушая раскаты грома и дождь. Я слышала каждую каплю, все капли, которые падали рядом со мной и далеко от меня на листья, траву, ветки деревьев и землю. Шум от этих капель сливался в одну молчаливую песню, и если стоять и слушать, закрыв глаза, то можно было различить подобие мелодии под аккомпанемент грома. Когда я вернулась в землянку, совершенно промокшая, Костя странно на меня посмотрел. Не спрашивая, что я там, снаружи, делала так долго, он подвинулся, приглашая меня к себе под теплый бок и куртку.

После грозы я ходила за грибами. Притащила ему целый рюкзак, однако половину из моих трофеев он забраковал и велел вышвырнуть.

Каждый день я осматривала его раны. К моему огромному удивлению, они не загноились и выглядели вполне удовлетворительно, учитывая, что зашивать мне было нечем. Первые несколько дней Костя старался поменьше двигаться и шевелить рукой, потом его движения стали увереннее, голова перестала кружиться при каждом резком движении. Я пришла к выводу, что кризис миновал. Но все еще не решалась заговорить с ним о том, что произошло в деревне. Он сам заговорил со мной.

— Черт его знает, откуда они взялись.

Я сразу поняла, о ком шла речь, села рядом с ним на жесткой лежанке, поджав ноги и глядя на пламя свечки.

— Я же тебе рассказывала: подъехали на автомобиле…

— Я не о том, — поморщившись, отмахнулся он. — Откуда они вообще взялись и зачем прикатили в эту деревню. Судя по тому, что ты видела, это были инкассаторы. И что-то мне подсказывает, что они грабанули то ли банк, то ли собственную машину. И теперь скрываются. А нычку устроили здесь, как и я, потому что этой деревни нет уже ни на одной карте.

— А ты сам откуда о ней знаешь?

— Тут был когда-то дом моего прадеда.

— Тот самый?

Он усмехнулся:

— Нет, кстати, другой. В этом просто подпол удобный, и его не заливает.

— А они? У них тоже предки из этой деревни?

Он пожал плечами.

— Как ты сумел подпустить их к себе так близко? Ты же был вооружен…

— Я не ожидал никого, кроме тебя тут встретить. Расслабился, громыхнул крышкой. Потом услышал, что кто-то идет, подумал, что это ты…

— Они дали по тебе очередь. И не попали?

— Инстинкт сработал. Шаги были слишком осторожные, и я понял, что это не ты. Открыл крышку, на всякий случай. Залез внутрь. Достал пистолет.

Он вдруг с непонятным весельем взглянул на меня:

— А потом я крикнул: «Женька, это ты?» — и один из них ответил: «Да, я!» Представляешь, басом! Ну и я нырнул, думал, не достанут меня там. А они успели по мне еще очередь дать. Потом еще, похоже, в погреб шмальнули, и вроде даже попали куда-то… А потом ты пришла и начала меня трясти… — Он поморщился, как будто это были его худшие воспоминания, хуже, чем то, что в него стреляли какие-то мужики.

— Я, когда заглянула вниз, думала ты умер.

— Вот и они, похоже, так подумали…

Он долго смотрел на меня странным взглядом. Я ждала продолжения, не задавая вопросов.

— Я плохо помню, что ты мне там говорила, все было как сквозь воду, плохо слышно… Но мне показалось, что ты злилась на меня.

Я задумалась.

— Я назвала тебя чертовым неженкой.

— Вот, — усмехнулся он. — Любая нормальная баба на твоем месте впала бы в истерику. Как минимум.

— Откуда ты знаешь? И вообще, нормальная баба на моем месте бы не оказалась.

— Резонно. Но ты все равно злилась.

Я пожала плечами.

— Ну, возможно. И что?

Его лицо приняло довольное выражение.

— Ничего. Хорошо.

— Почему?

— Потому что к тебе, может быть, возвращаются твои эмоции.

— И почему тебя это радует?

Он не ответил.