Читаем Номады Великой Степи полностью

В 612 году до нашей эры скифы вновь вмешиваются в междоусобные войны переднеазиатских владык. Вавилоняне и мидийцы, привлёкшие к походу также аравийских кочевников, осадили ассирийский город Ниневии, где в тот момент находился царь Синшарриишкун32. На сей раз скифы, имя предводителя которых не сохранилось, приняли сторону осаждавших. Ниневия была взята. Синшарриишкун сжёг себя в собственном дворце. Город отдали на поток и разграбление, после чего разрушили. Такой резкий переход скифов на сторону противников Ассирии, возможно связан с переходом власти к боковой ветви рода Грифона. Новым хаканом скифов стал упоминаемый Геродотом Спаргапиф33 – первый из известных эллинам скифских царей.

В 609—607 годах вавилоняне и мидийцы при поддержке скифов обрушились на Урарту, царь которого был верным вассалом Ассирии. Страна была опустошена и признала зависимость то от скифов. Большинство крепостей, служивших оплотами для остатков былой урартрийской мощи, погибло. Столица царства была перенесена из древней Тушпы у озера Ван на северную окраину, в мощную крепость Тейшебаини близ современного Еревана. В 605 году до нашей эры трон Вавилона унаследовал Навуходоносор34, который опираясь на поддержку скифов начал свои завоевательные походы. В 604 году царь Иудеи Иоаким35, принес ему вассальную присягу, а еще через три года союзники предприняли не слишком удачный поход на Египет.

В 90-х годах VI века до нашей эры мидийский царь Киаксар36, решил избавиться от скифской опеки. Согласно эллинским источникам он пригласил однажды множество скифов в гости, напоил их допьяна, а потом велел перебить. По всей видимости во время резни погибла вся скифская элита закавказских наместничеств. После этого Киаксар совершил поход на запад, выдавливая из Передней Азии оставшиеся без руководства отряды скифов. В этом походе мидийский царь окончательно уничтожил скифских данников – царства Урарту и Манна, а также присвоил разорённые земли Ассирии.

На этом заканчивается эпоха скифского господства в Передней Азии. Потеряв все свои плацдармы в этом регионе, вытесненные за труднопроходимые Кавказские горы, скифы нашли для себя новый регион применения сил. Ушли конечно не все. Какая-то часть кочевников осела среди местного населения, их потомки на протяжении нескольких последующих столетий упоминаются под именами скифинов и сакасенов. Но если скифы и оставили мысли о покорении Ближнего Востока, то сами ближневосточные монархи не собирались забывать о скифах.

После изгнания скифов из Закавказья борьба за гегемонию в регионе продолжалась не менее ожесточенно. Победу в этой войне одержали персы – полукочевые племена иранского нагорья, которые судя по языку и хозяйственному укладу были родственны киммерийцам, и возможно именно в их состав и влились киммерийские и скифские рода, осевшие в Мидии после ее освобождения от власти Ассирии. В 559 году до нашей эры персов, которые в то время находились под властью Мидии, возглавил Куруш37 (Кир II). Объединив вокруг себя окрестные племена он сверг царя Мидии Астиага (сына изгнавшего скифов Киаксара) и основал свою династию Ахеменидов. Названа она была в честь далекого предка Куруша Хахаманиша, жившего еще во времена скифского хакана Ишпакая38. В течение последующих двух десятилетий своего правления Куруш завоевал большинство государств и народов Передней Азии и Ближнего Востока, созданная им империя простиралась от Малой Азии на западе до Средней Азии на востоке и от Финикии на юге до Кавказа на севере.

Первые столкновения между персами и скифами начались еще в 530 году до нашей эры, когда границы быстро растущей державы Куруша вплотную подошли к центрально-азиатским кочевьям Скифии. Пытаясь расширить границы своей империи за пределы Амударьи персы воспользовались смертью здешнего скифского наместника (имя не сохранилось), происходящего из племени массагетов. В то время, видимо в силу малолетства его сына Спаргаписа, здешними скифами-саками временно правила вдова Томирис39. По легенде Курушу удалось обманом захватить в плен Спаргаписа, который, боясь позора, покончил с собой. Получив весть о гибели сына, Томирис с большим войском двинулась навстречу персам. В 529 году до нашей эры на Сырдарье разыгралась кровопролитная битва, в которой персы потерпели страшное поражение. По легенде, Томирис приказала наполнить кровью кожаный мешок и опустить в него голову Куруша, сказав при этом «Ты жаждал крови, пей же ее!».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее