Nomen Sanguinis. Имя крови

– Вот только я – не все женщины! – рявкнула Великая Госпожа и выпрямилась, Энхедуанна тут же прикусила язык. – Я самая могущественная из всех, кто правит на этой земле и за ее пределами! Там, где я иду по земле, – растет трава, где ступаю я по небесам – проливается благостный дождь на иссохшиеся пустыни. Вы призываете меня, когда вам больно, вы призываете меня, когда вам страшно, вы призываете меня, когда идете в бой и когда восходите на супружеское ложе! Я сияю вам во мраке, и моя сила противостоит бездне, которая может поглотить вас. Я облегчаю ярмо на вашей шее, и истинное благо – шептать мне молитвы в ночи и лицезреть сияющий лик мой, зная, что вы не остались неуслышанными! Я дарю радость и наслаждение, славу и успех. Нет ни среди богов, ни среди людей, ни среди слуг наших того, кто смог бы противостоять мне! Вы называете меня Госпожой Неба и Царицей Ночи, потому что птичьи крылья моих слуг-сов защищают вас в темноте от демонов зла, а я взираю на вас с высоты. А вот поди ж ты – каждый год именно я вынуждена сидеть в темноте под своим же храмом в своем же городе, чтобы не слышать, как глупые черви воспевают моего бывшего муженька и плачут над его убогой жизнью и такой же смертью. А ведь он не сделал ничего, когда я попала в плен к сестре!

– Как и ваши Великие Отец и Мать.

Повелительница поникла.

– Да, они всегда любили мою сестрицу больше и боялись меня с самого первого дня, когда открылись во мне силы и когда вещунья предрекла мне господство над ними или смерть мира. Чего стоят отданные ей земли, мне же пришлось добывать себе все самой… – Прекрасное лицо искривилось от гнева, Госпожа помассировала виски. – Да и моя сестра всегда ненавидела меня! За красоту и за способности, которых у нее не было. Она практически бессильна. И только и может, что создавать своих демонов да бессловесных уродливых болванов, которые пополняют ряды армии отца. Так кто из нас того не может? – Госпожа перехватила взгляд Энхедуанны. – Ну хорошо, демоны ей удаются, и все-таки полезных талантов никаких! И может, оттого чудовищный характер – постоянно ноет, постоянно жалуется, лицо кислое и недовольное. А ведь я тогда прибыла, чтобы помочь ей в родах! Воистину шутка богов. Я надеялась, что мы примиримся. Проклятая сука отобрала у меня все магические амулеты, думая, что это не я, а они творят чудеса. Дура! Обложилась ими и давай орать, что ничего не помогает. – Госпожа улыбнулась. – А мой муженек, который должен был выслать за мной подмогу, если я не вернусь через пару дней, сидел и пировал. Как они говорят о нем?

– Прекрасный благочестивый юноша, что приносил весну в мир.

– Идиоты! Весна сама по себе приходит! Прекрасный он был, но и только. Слабовольный и хилый на силу крови. Ничего в нем не было. Пока я сидела взаперти, прикованная к стене, как собака, он тут кутил, мешая ячменное пиво с кровью и размазывая финиковый мед по потаскухам. Но ничего, сестрице пришлось склонить голову, когда я обрушила на мир ненастье, а ее саму накрыли воистину невыносимые родовые муки. – Энхедуанна пошевелилась. Госпожа еще никогда не была с ней столь откровенна за долгие годы. Теперь она запишет это, чтобы правда осталась среди людей в веках. – Самое смешное, что рожала она от моего муженька… Ты хочешь о чем-то спросить?

– Да, Великая, как ты могла из стен, неподвластных твоей магии, где царит другая Госпожа, наслать ненастье?

– Оставила заклятье, которое могла снять только я, когда вернусь. А я не вернулась. Веры в мужа после стольких лет у меня не было.

– Разве тебя не послали к сестре Великий Отец и Великая Мать?

– Послали! В том-то и дело! Да решили не вмешиваться. – Госпожа поманила Энхедуанну, та подошла ближе. – Мне кажется, они хотели избавиться от меня. Не вышло. – Она рассмеялась. – И вот возвращаюсь я домой, истерзанная и злая, ибо слуги сестренки не сильно со мной любезничали, а этот придурок пирует. Он настолько был пьян, что даже не заметил, что я снова появилась в мире, не услышал, как сменились рыдания моих жриц и слуг на гимны в мою честь!

– И ты убила его! – Эту часть Энхедуанна знала, ее знали все. За это преступление Великая Госпожа и была наказана ежегодным плачем по своему мужу.

– Убила! – согласилась та. – Конечно, убила. Это было последней каплей после всех тех унижений, что я испытала. Я зашла в наш дом, а там он в окружении девушек и юношей из своей свиты, которые всегда жестоко высмеивали меня. Вот и в тот раз они говорили обо мне, смеялись над тем, как хорошо все устроилось. Разве я могла снести такое?! Я напустила на них силу, которая дарит любовь ко мне, охваченные страстью, они, как стая демонов, растерзали друг друга, а первым моего же мужа, сражаясь за право хотя бы смотреть на меня. – Госпожа рассмеялась. – Таммуз. Я могла бы полюбить его, если бы он был добр ко мне.