Nomen Sanguinis. Имя крови

– Конечно, я не разбираюсь. – Алия все сильнее злилась, Гвинн мастерски умел бесить ее, делая так, что она чувствовала себя ребенком, которого отчитывает учитель. – Как я вообще могу разбираться в чем-то, если ты все время лжешь или выворачиваешь правду как хочешь, никогда и ничего не рассказываешь до конца, не ставишь в известность. Просто расставляешь нас всех на шахматную доску и играешь. Ах, смотрите-ка, он пожалел Легион. Тот самый, который компоновал нужными тебе игроками. Или Диану, которая работала на всех, потому что ты ей так приказал! Нет, не приказал. Ты лишь намекнул, что именно так было бы удобно тебе! Я уверена, что Совет пляшет под твою дудку – как же, наверно, они огорчились твоему возвращению, они-то надеялись, что хотя бы от тебя избавились уже, ан нет! Твои пешки расставлены везде, и ты очень удачно оплел мир своей паутиной. Скажи, а ты планировал свое попадание в тюрьму про́клятых, чтобы не запачкать рук, когда надо мной проводили опыты? Как же это удобно: эрл сделал все сам, твоя пешка чуть-чуть продвинулась к тому, чтобы стать ферзем, вовремя выбралась в Легион и вытащила тебя, а ты – лишь несчастный мученик! Совсем ни при чем!

Гвинн резко и зло расхохотался:

– Ничего себе! Как, оказывается, я все спланировал и предугадал!

Гвинн подошел к клетке и накрыл руки Алии своими. Она попыталась вырваться, но у нее не получилось. Казалось, в голове бьет колокол, взгляд Гвинна, горевший пламенем цвета индиго, приковал ее к себе, она не могла сопротивляться ему и готова была просто склониться перед его волей. В ушах шумело, а из носа потекла кровь. Алия хотела закричать, но горло сдавило спазмом.

Это закончилось так же внезапно, как началось. Мир вернул себе форму и цвет, шум отступил и ясность стала столь внезапной, что ее пошатнуло.

– Мне куда меньше лет, чем эрлу, – все так же не отводя взгляда, тихо сказал Гвинн. – Но при желании я только что легко мог бы убить тебя. Ты сильна, ты можешь сопротивляться даже Истинным, только и у твоих возможностей есть границы. В тебе древняя кровь, но ты не трансформировалась с ней, она лишь дала тебе чуть больше силы и выносливости. Все! Что касается меня, то ты можешь думать что угодно, но одно я могу сказать точно – если бы мне нужно было провести над тобой опыты, я бы это сделал! Без малейших угрызений совести. – Гвинн просунул руку между прутьев, притянул к себе Алию, так что ее лицо оказалось на расстоянии нескольких миллиметров от него, и прошептал: – Ты отправишься в Легион, сама или по моему приказу. Отсидишь свое в карцере, а потом будешь работать на благо общества.

– И как же ты меня заставишь? Ты, кажется, собираешься выйти под солнце! – Алия рассмеялась в лицо Гвинну. – Ты станешь прошлым и никогда больше не повлияешь на мои решения! Сегодня я стану свободной от тебя!

Гвинн присмотрелся к Алии и улыбнулся:

– Вот ведь странно, моя кровь! Ты ненавидишь меня, презираешь, но боишься именно этого – стать свободной, жить в мире, где меня нет. Не бойся, дорогая, это взаимно. Какой бы занозой в заднице ты ни была, я страшно боюсь, что придется жить без разгневанной тебя где-то за своей спиной. А потому я сделаю все, чтобы ты выжила и была в относительной безопасности. Детство кончилось, теперь ты будешь подчиняться ради своего же блага!

Алии стало страшно от его улыбки. Когда Гвинн вошел, он выглядел богом, разгневанным и готовым приковать ее к скале на потеху орлу, как Прометея. И это куда меньше ее пугало, чем то, что он сказал. Она должна была бы радоваться предстоящей ордалии – либо Гвинн, либо эрл, а может быть, оба сегодня умрут! Вот только пора было себе признаться: Гвинн был прав, даже после того, что он сейчас наговорил, мысль о его смерти разрушала ее. Алия села в углу и тихо зашипела, как от боли.

Гвинн шел по коридорам, улыбаясь. В целом, если поразмыслить, эта ситуация была не плоха. Не идеальна, конечно, но когда такое бывало? Алию следовало отругать, и он сделал это. Не признаваться же сумасбродной девчонке, что на самом деле из принесенных ею лимонов он уже готов сделать отличный лимонад. Кланы пойдут за ним, тем более Рауль – он на его стороне. Насчет Легиона Алия тоже не ошиблась. Он давно под Гвинном. Дело за малым – выжить под солнцем, причем желательно так, чтобы не выжил отец.

Гвинн чувствовал, как начинается восход. Пора. Он осторожно подцепил камень на кольце и, нажав по бокам, отвернул его. Смолянисто-черная капля перекатилась под аметистом, и Гвинн с выдохом, закрыв глаза, проглотил ее. Боль была недолгой, но сильной. И лишь по белым костяшкам пальцев, вцепившихся в скамью, кто-то мог бы заметить, что с Гвинном что-то не так. Через пару минут он пошевелился и открыл глаза.

Гвинн был готов, когда за ним пришли гвардейцы.

Он вошел в огромный холл, когда-то бывший клуатром, ныне закрытый крышей с люками. Внутри уже собрался весь Совет и Большой круг. Мужчины и женщины, Истинные, Вечные и люди наблюдали сквозь окна с защитой, как все выше и выше поднимается солнце. Навстречу Гвинну также в окружении гвардейцев шел эрл.